Родить Легко. Как рождаются счастливые люди. Инна Мишукова

на эту тему ничем не располагаю». – «А хоть что-нибудь знаешь, вообще любое?»

      Я отлично знала пушкинскую «Осень»: длинное, хорошо всем знакомое «Унылая пора, очей очарованье…». Любила, чувствовала целиком, до буквы – потому что ну вот моё это, от и до.

      Первые строки сего эпохального (по меньшей мере для меня) произведения звучат, как известно, следующим образом: «Октябрь уж наступил – уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей». Как только начала, мне сразу же заявили: «Ну вот, а говорила, не знаешь, – это же про месяц Великой Октябрьской социалистической революции! Всё, давай, дуй на конкурс».

      И вот на конкурсе стихов «Родина, Партия, Революция!» читаю «Осень» Пушкина… Хотя, впрочем, чем не родина? Вполне! Прочла, ушла за кулисы (происходило всё в районном доме культуры одного подмосковного города). Через пару минут туда прибегает приглашённый в члены жюри мужчина с бородой, оказавшийся известным детским писателем. И начинает темпераментно восторгаться: «Да знаете, что вы талант? Понимаете, что вам нужно поступать в театральный? Вы совершенно уникальным, потрясающим образом читаете стихи!»

      Безусловно, это было очень приятно – ничего такого я о себе тогда не думала (как, впрочем, и сейчас, но о моих актёрских способностях позже). А поступать в подобные заведения не предполагала тем более, потому что собиралась в мединститут. Но писатель настойчиво уверял меня, что это нужно сделать обязательно.

      В итоге я вежливо его поблагодарила, не менее вежливо откланялась и уже на следующий день забыла, как о чём-то абсолютно несерьёзном: нужно заканчивать десятый класс. Потом слегла мама, стало уже ни до чего.

      И вдруг меня вызывают к директору школы и говорят: «Инна, тебя ищет писатель из Москвы! Оставил свой номер, позвони ему в ближайшее время, он очень просит и ждёт». Для понимания: иных средств связи, кроме стационарных телефонов, тогда не существовало, и никаких, разумеется, интернетов – только бумажные справочники. А писатель разыскал телефон подмосковной школы (что, поверьте, было далеко не просто) и вычислил меня…

      Позвонить куда-то тоже выглядело тем ещё мероприятием: требовалось идти на почту, в переговорный пункт (домашний телефон имелся не у всех даже в столице, не говоря о менее крупных населённых пунктах). Стоять в очереди, заказывать звонок, ждать вызова, разменивать деньги на пятнадцатикопеечные монеты и каждые то ли две, то ли три минуты скармливать очередную денежку ненасытному автомату, чтобы продолжить разговор.

      В общем, пообщаться с кем-то посредством телефонной связи являлось самым настоящим приключением. Помнится, долго с досадой пыталась дозвониться и в итоге потратила на разговор с писателем вполне весомые по тем временам шестьдесят копеек – несколько пирожных или пара-тройка походов в кино.

      Узнав, с кем говорит, писатель бурно обрадовался:

      – Инна, слава богу! Как только вас ни искал, даже через областные горкомы справки наводил! Выступал тут на одной конференции деятелей искусств и рассказывал – как меня