Царство. 1955–1957. Александр Струев

авиацию скоро до мирового уровня подымем. Посмотришь, самолеты у нас нарасхват пойдут! С истребителями мы уже первые. В Китай два железнодорожных состава МИГов отправили. Когда я в Пекин ездил, Мао вместо семидесяти сто самолетов выпросил!

      – Наши МИГи точно ястребы!

      – Китаец завод авиационный клянчит, плачется, что от врагов-империалистов защищаться нечем.

      – Старые модели можно отдать, – не возражал Булганин. – Это лучше, чем бомбу.

      – И бомбу дадим, тут делать нечего.

      – Имея бомбу, китаец сразу с ума сойдет!

      – Нет, Мао взвешенный.

      – Твой Мао такой же деятель, как товарищ Сталин, алчный до власти.

      – Это есть.

      – Устроил охоту на шпионов – всех ловят, сажают, – говорил Николай Александрович. – А охота фальшивая!

      – Понятно, фальшивая. Охота на шпионов – оправдание для пыток. Пытками и добился, чтоб люди друг на друга стучали, и власть свою бесконечно усилил.

      – Ничем он от Сталина не отстал.

      – Ничем. В Китае широко применяются излюбленные чекистские методы, например, метод лишения сна. Иногда до двух недель мучают без сна человека.

      – Все под копирку! – вздохнул Булганин.

      – Посол в Китае рассказывал, что людей часто пороли, подвешивали за кисти рук, устраивали вывих коленей и еще любили ядовитыми змеями пугать, тюремщики в камеру их запустить обещали. Змей китайцы больше всего на свете боятся.

      – Жуть! – передернул плечами военный министр.

      – Мао лично давал указания по пыткам: не следует, говорил, прекращать пытки слишком рано или слишком поздно. Если слишком рано прекращать, допрос не успеет развернуться, если же слишком поздно, ущерб, нанесенный жертве, окажется чересчур велик, надо делать все в свое время, и еще надо, чтобы жертвы оставались в хорошей форме, чтобы могли физически трудиться.

      – Я бы давать в Китай современное оружие поостерегся, непонятно, чем эта дружба обернется! – высказался Николай Александрович. – Под руководством Мао Цзэдуна китайцы в фанатиков превратились. И с самолетами я б не спешил, и пушки со снарядами попридержал.

      – Китай наш первый союзник, и какой бы товарищ Мао Цзэдун непредсказуемый ни был, он коммунист, а значит, нам вместе быть! С Китаем мы – стальной кулак!

      – Согласен, согласен! – вздохнул Николай Александрович. – Но наш Егор, кажется, к Западу тяготел?

      – От того и слетел! – насупился Хрущев.

      – Одно пугает – китайцев-то чертова гибель!

      – Коммунистов чертова гибель! – строго поправил Никита Сергеевич.

      – И с бомбардировщиками творится херня, – возвращаясь к авиации, заметил Булганин. – Стратегического бомбардировщика нет. До Америки самолет долетит, бомбу сбросит, а назад как? Возвратиться домой не сможет, выходит, летчикам верная смерть. Пять лет бомбардировщик делали, а пока сделали, он уже устарел и дальность полета – говно!

      – Ну как не можем сделать, не понимаю! – подскочил с места Хрущев. – Тогда красть надо!

      – Ишь какой быстрый! Пойди, укради! Самолет не шапка. В прошлом году в районе Северной Монголии американец