Эти Золотые короли. Рейчел Джонас

рот, я понимаю, о чем пойдет речь.

      – Может… может, лучше пойдем в гостиную? Я разбросала одежду по всей кровати и…

      – Я уже видел чемоданы, – перебиваю я, спасая ее от лжи.

      Теперь она знает, что нет смысла скрывать правду – она намеревалась сбежать. Черт, насколько я знаю, она по-прежнему об этом думает.

      Из-за ее пустого взгляда, устремленного на меня, тишина кажется намного громче. Настолько громкой, что подтверждает мое предположение – Блу была полностью готова сбежать, ничего мне не сказав.

      Лицо Блу внезапно приобретает виноватое выражение, а глаза наполняются непролитыми слезами.

      – Все в порядке. Я не злюсь. Ты просто делала то, что считала нужным, – тихо говорю я.

      Это не ложь – я действительно понимаю. Она поступила так, как считала разумным и безопасным. Но мне чертовски больно представлять, как Блу бросает меня, не сказав ни слова. Это кое-что проясняет. Я все еще многого не знаю, не понимаю.

      Колеблясь, она следует за мной в свою комнату. Наступает неловкая пауза, пока Блу собирает чемоданы и убирает их в шкаф. После этого она устраивается на полу, прислонившись спиной к кровати, и я опускаюсь, садясь рядом с ней. Затем, после долгого молчания, когда мы только и делаем, что пялимся в стену, я снова предпринимаю попытку завязать разговор.

      – Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, почему Вин был здесь сегодня.

      Ответа нет.

      Я пытаюсь сохранять самообладание, но, черт возьми. Я не знаю, что у нее на уме, не знаю, насколько она уязвима, так что осторожничаю.

      Я касаюсь ее руки – той, которая не поранена, – и как только мы соприкасаемся, глаза Блу снова наполняются слезами. Когда я вижу ее такой, это настолько сильно трогает меня за душу, что Блу и не представляет.

      – Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

      Как только эти слова слетают с моих губ, она опускает взгляд.

      – Ничего важного.

      – Ничего… – Я едва сдерживаюсь, чтобы не повторить ее ответ, от которого у меня начинает подергиваться бровь.

      Ничего важного? Тогда какого черта она взбесилась и начала крушить все вокруг кулаками? Какого черта она была полностью готова к побегу?

      Потому что это было чертовски важно, а значит, она дурит мне голову.

      Глубокий вдох. Не выходи из себя.

      – Он заставил тебя что-то подписать? – спрашиваю.

      На лице Саутсайд мелькает замешательство.

      – Нет, ничего подобного.

      Когда она замолкает, я испытываю еще один приступ разочарования и не отрываю от нее глаз. Вин наверняка должен был втюхать ей ту же хрень с договором о неразглашении, с которой он обратился к Паркер и Кейси. Для него было бы логично предположить, что Саутсайд знает мой секрет – а она знает, – так что нет ничего невероятного в том, что у него сразу появилась миссия заставить ее замолчать, как он делал это с другими.

      – Ты слишком сильно переживаешь.

      Сразу после этого она выдавливает из себя фальшивую улыбку, – разумеется, фальшивую, потому что Блу снова на грани слез.

      – У