Эти Золотые короли. Рейчел Джонас

имеет смысл. Это объяснило бы, откуда твой отец знает о тебе и Кейси. Как он получил ту фотографию, которой я поделилась только с Рикки. Я…

      Она замолкает, уставившись в пол, когда до нее доходит тяжесть этого открытия. До нас обоих.

      Неужели Вин действительно зайдет так далеко? Стал бы он отслеживать телефонные звонки и сообщения?

      Как только я задаю себе этот вопрос, мне вспоминаются все другие темные делишки, которые он проворачивал в последнее время, и в это становится нетрудно поверить. Этот ублюдок более чем способен на такое, даже если главный вопрос все еще остается в силе – почему?

      Что он выиграет, если будет следить за нами? Или что потеряет, если не будет этого делать и что-то ускользнет от него?

      Решение уже принято. Я готов дать отцу отпор. Он знает, что я видел пост Пандоры, знает, что я в курсе того, что он сегодня поговорил с Саутсайд, так что, скорее всего, он этого ожидает. Я не буду раскрывать все свои карты, но он должен знать, на чьей я стороне.

      На ее.

      И так будет всегда.

      Я снова смотрю на руки Блу, и они дрожат чуть сильнее, чем раньше. Это единственный признак того, что она не такая сильная, как можно предположить по выражению ее лица. Когда я переплетаю ее пальцы со своими, ее взгляд, затуманенный слезами, обращается ко мне.

      – Он… угрожал мне.

      Эти слова, как пуля, пробивают кожу, проникают прямо в мое сердце.

      – И как бы сильно ты ни хотел ему подгадить, Уэст… ты не можешь, – добавляет она.

      Мой взгляд становится жестче.

      – Он не может продолжать заниматься этим дерьмом. Если я не дам ему ясно понять, что…

      – Он сказал, что сделает больно Скарлетт.

      Эти слова прерывают ход моих мыслей, и все, что я собирался сказать, вылетает из головы. Когда Блу сказала про угрозы, я предположил, что Вин попытается добиться ее исключения из школы или еще чего-нибудь в этом роде.

      – Он сказал, что заберет ее у меня, – объясняет Саутсайд, встречая мой взгляд с отчаянием в глазах. – Но Уэст… он совершенно ясно дал понять, как легко будет заставить ее исчезнуть – заставить нас обеих исчезнуть – если я не буду сотрудничать, – добавляет она все тем же потрясенным тоном.

      – Сотрудничать?

      – Да. – В ее глазах читается явный страх, и я не упускаю этого из виду.

      – Что, черт возьми, это вообще значит?

      Стараясь не сорваться с катушек, я выдыхаю во время очередной паузы, на которую уходит целая вечность. Затем Блу снова заговаривает:

      – Уэст, мне, наверное, не стоило рассказывать тебе так много. Если он узнает…

      – Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы подвергнуть опасности тебя или Скар, – вмешиваюсь я. – Он ничего не узнает. Даю тебе слово.

      Она внимательно смотрит на меня. Именно в этот момент слеза, наконец, скатывается по ее щеке, и тяжесть ее следующих слов невозможно не почувствовать.

      – Я рассказала тебе только часть нашего разговора. Он, конечно, упоминал о том, чтобы я держалась от тебя подальше, но на самом