Мара и Морок. Трилогия. Лия Арден

раздастся щелчок задвижки. И только после дёргаюсь к решётке, намереваясь удавить Елену, но моя протянутая рука хватает лишь воздух в пяти сантиметрах от её лица, а принцесса и бровью не ведёт. Она знает о безопасном расстоянии.

      – Ещё не поняла, что я поумнее тебя?

      Дрянь.

      Я перестаю пытаться достать её и просто обхватываю решётку руками.

      – Что тебе нужно? Вы же уже добились своего. Даниил новый король.

      – Просто пришла насладиться твоим сломленным видом, – равнодушно признаётся Елена, отряхивая нежно-розовое платье. – Ты мне, кстати, никогда не нравилась.

      – В отличие от твоего брата, – парирую я.

      – Даниил переживёт. Без тебя ему будет лучше.

      – В чём дело? Аарон не замечает тебя, скучая по мне?

      Её безразличие идёт трещинами, а губы кривятся в отвращении.

      – Даниил уже сказал Аарону, что он станет моим мужем. Даниил – король, и его слово закон. Так что не смей упоминать имя моего будущего мужа и забудь о нём, Мара.

      – Тяжело забыть о вкусе его губ. – Я не сдерживаю злую ухмылку, зная, где у принцессы больное место. – Вряд ли ты знаешь, насколько горячи его руки, когда он кладёт их на талию.

      У меня по телу проходит дрожь от клокочущей внутри ярости и от непрошеных воспоминаний, что всплывают в моей голове после этих слов.

      Рот Елены приоткрывается, я жду, что она сделает неаккуратный шаг вперёд, и тогда я выдеру ей все волосы, потяну на себя и разобью её милое личико о прутья, но она встряхивает локонами и делает растерянный шаг назад. Однако я всё равно продолжаю улыбаться, зная, что причиняю ей хоть такую боль.

      – Закрой рот, Мара. Ты лжёшь.

      – О-о-о, – я специально переигрываю с удивлением, – неужели твои шпионы смогли уследить за нами только в саду и на кухне? Всё самое интересное происходило за закрытой дверью моей спальни, принцесса.

      Я догадываюсь, что моя ложь может аукнуться Аарону, но он тоже меня предал, поэтому пусть пожинает плоды.

      – Теперь даже мой брат не встанет между мной и моментом, когда я прикажу отрубить тебе голову, – зло цедит девушка.

      Я равнодушно пожимаю плечами, добивая её:

      – Смотри, Елена, как бы однажды Аарон не простонал моё имя, будучи наедине с тобой.

      Она так стремительно уходит, что я начинаю хрипло хохотать ей вслед. Я никогда не была такой. Злой, ядовитой лгуньей, выплёвывающей слова, словно желчь. Но я совсем одна, и я устала, что все вертят мной, будто пешкой на шахматной доске. Я не просилась в эту игру, это они меня в неё втянули.

      Следующие дни одиночества тянутся ещё дольше. С какого-то момента я начинаю бесцельно нарезать круги по камере, чувствуя панику. Я говорю сама с собой, запуская руки в волосы, а потом помню, как кричу у решётки, проклиная всех Рахмановых. Иногда я лежу на полу, истерично смеясь глупости своего положения, а следом тихо плачу, понимая, что Даниил заживо запихнул меня в новую могилу. Только в той я хотя бы спала и ничего не знала, а здесь я всё время одна и в сознании.

      Однажды