Спальня, в которой ты, он и я. Эмма Марс

схватила его протянутую ладонь обеими руками.

      – Мне, наверное, стоит почаще пролистывать женские журналы, – шутливо заметил он.

      – Я просто так сказала… На самом деле обычно я такие журналы не читаю.

      – Правда? А что вы обычно читаете?

      Слева от меня восседал, видимо, какой-то магнат финансового мира, неприятный на вид, но вскоре он очень кстати встал и куда-то ушел, освободив место. Дэвид, не говоря ни слова, грациозно вскарабкался на высокий стул, не отрывая от меня своих обворожительных лазурных глаз и наслаждаясь производимым впечатлением.

      – Не знаю… Обычно – новости из газет…

      Я не должна показать ему, что он мне нравится! Нельзя даже заикнуться о «Ле Монд»!

      – Только не говорите мне, что вы читаете газетенку нашего друга Франсуа! – заявил он, повысив голос так, чтобы мой кавалер, сидящий справа от меня на высоком стуле, мог его услышать.

      Тот обернулся неторопливо, изобразив на лице светскую улыбку.

      – Не слушайте этого прохвоста! Он никудышный журналист. Еще в годы учебы славился тем, что писал хуже всех.

      – Да, что было, то было, – добродушно согласился Барле. – Зато у меня хватало других аргументов, чтобы соблазнять дам! Не только жалкие литературные опусы.

      – Да уж! В отличие от тебя, я не в рубашке родился. Должен признать, что никогда не умел работать локтями.

      Оба рассмеялись, положив тем самым конец перепалке.

      – Скажите, Эль, только честно, где и как вы познакомились? Вы и этот лысый черт Маршадо?

      – Ну, мы…

      Я представить не могла, что дело дойдет до подобных расспросов. Я очень боялась, как бы мой клиент не выдал тайну наших с ним приватных отношений. И хотя я ощущала его присутствие за своей спиной и, более того, чувствовала, что и он напрягся от этого вопроса, но он хранил молчание. Видимо, Маршадо решил предоставить мне самой выпутываться из сложившейся ситуации и тут же, не сходя с места, придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Любой знает, что самая лучшая ложь – эта та, в которой есть хоть малая толика правды.

      – Я окончила факультет журналистики.

      – В Сорбонне?

      – Нет, в Высшей школе журналистики. Я проходила стажировку в одном из отделов у Маршадо.

      – Где вы и познакомились, – заключил Дэвид.

      – Да.

      Его взгляд, такой мягкий и ласковый, пока он был обращен ко мне, неожиданно стал холодным и жестким, когда Дэвид посмотрел в сторону старого приятеля. Таким взглядом можно испепелить на месте. Меня всегда поражало, как в этом человеке уживаются твердая решительность и мягкие, деликатные манеры. За одну секунду сладкий елей, струившийся из глаз, превратился в поток обжигающей лавы. Именно в эту минуту мне удалось на какое-то время выйти из-под власти его обаяния, магия которого невольно распространялась, кстати, на всех окружающих, не только на меня. Я заметила, как в странном танце все приглашенные на прием, вперемешку мужчины и женщины, словно ночные мотыльки вокруг фонаря, ходят неторопливо рядом,