«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье. Майя Кучерская

на себя! Кому ты нужна – такая?!» Девочка смотрит на себя мамиными глазами – маленькая, сжавшаяся в комочек, жалкая… Обида, жалость к себе и страх – вот основная палитра, которой написана эта картина. И ощущение бессилия, беспомощности. Разве она может противостоять этой силе – маме?

      Так вот, страх и есть тот крючок, на котором держится «заклятье». Чтобы разрушить его, надо сделать мысленно – там, в пространстве воспоминаний – то, что девочка не смела сказать или сделать, будучи маленькой. Выразить – виртуально – те чувства, которые живы в ней до сих пор. И освободиться от них. Чтобы погружение в ситуацию было полным, Фрейд использовал гипноз, однако в дальнейшем выяснилось, что применять гипноз вовсе не обязательно. Прием все равно работает. О том, что слово обладает силой, люди знали всегда. Скандинавские ниды, магические ритуалы, ругательства – примеры сознательного использования разрушительной силы слова. К сожалению, люди зачастую говорят слова, не отдавая себе отчета, как они могут подействовать, а потому наносят вред непреднамеренно. Очень красноречива в этом плане история Илюши.

      Мама привела Илюшу на консультацию, когда ему исполнилось тринадцать. Крупный, красивый мальчик. Без мамы один никуда и никогда. Илюша страдает тиками, как выражается его мама. Он держит голову так, как будто отворачивается от чего-то. А тело время от времени корежится в конвульсиях, как будто его выворачивает наизнанку.

      Илюшу дразнят в школе. Считают слабоумным. И мама в том числе. Однако с интеллектом у мальчика все в порядке, а вот его эмоциональное развитие – на уровне дошкольника.

      «Тики» начались, когда Илюше было пять. Он второй ребенок в семье, где мама «ударилась в православие» и, как все неофиты, очень ревностно следила за всеми внешними проявлениями благочестия. Не только своего, но и всех домашних. А тут – Пасха. Возможности пойти на ночную службу в храм не было, и мама смотрела праздничную службу по телевизору. Квартирка маленькая, тесная – Илюше деться некуда, а мама не позволяет играть, когда идет служба. Сидеть на месте, как и всякий нормальный ребенок, он не может. Вертится, мешает маме умильно созерцать происходящее на экране. Одно замечание – «Сиди смирно!», другое – «Да не вертись ты!». На минуту Илюшу хватает. Не больше. Наконец, мама не выдерживает. «Да что это такое?! – в ярости восклицает она. – Бес в тебя, что ли, вселился?!»

      Илюша в ужасе представил себе – буквально увидел, – как что-то темное, злое, гадкое вселяется, вползает в него, и в ужасе, пытаясь не допустить это, непроизвольно сделал движение, обратное глотательному. Лицо его исказила гримаса, глаз стал дергаться.

      История эта закончилась благополучно. Вернувшись с моей помощью в ту пасхальную ночь, Илюша смог увидеть и выразить – виртуально – «застрявшие» в нем чувства. С тех пор он больше у них не на крючке.

      М. К. С вашей помощью, в том-то и дело! Самостоятельно эти задачки решаются с трудом. Среднестатистического советского ребенка родители тюкали всё