Вспомни, Облако! Книга третья. Владимир Казаков

к грузовику, за ним, молча, пошли все.

      Разговор за ужином был примечательным. Немногословный Коллэн спросил Кузьминского:

      – Вы, мсье, надеюсь, заказали аппарат?

      – Да. В вашей парижской мастерской.

      – И конечно, внесли две тысячи франков за учебу и три тысячи гарантийных, на случай поломок аппарата по вашей вине?

      – Непременно.

      – Не соизволите ли показать контракт и квитанцию?

      – Пожалуйста.

      Внимательно прочитав, что было написано на голубоватых листах с фирменными знаками, Коллэн довольно хмыкнул.

      – Завтра же начинаю вас учить. Через месяц будете птицей.

      Француз, сидевший рядом с Кузьминским, довольно громко сказал по-русски:

      – Будет учить, хотя сам летать не умеет.

      Кузьминский с удивлением посмотрел на него, но

      француз успокоил, пояснив, что уважаемый патрон совсем не понимает русского языка и по характеру не обидчив.

      После ужина, вернувшись в номер, Александр Кузьминский достал из саквояжа толстую тетрадь и пометил на первой странице: «Записки». Через несколько дней в тетради появились такие строки:

      «…Каждое утро в 4 часа мы во главе с Коллэном отправлялись на аэродром в грузовом автомобильчике. По приезде на поле нас сажали по очереди на аппарат и заставляли кататься на передних колесах по земле. В первое время аппарат никак не хотел бежать по прямой линии, а начинал крутиться вокруг своей оси. Эта «карусель» приводила нас в отчаяние. Она всегда сопровождалась какой-либо поломкой. Коллэн давал нам в смысле пилотажа самые туманные указания. Лишь на пятый урок мне удалось совершенно случайно уловить правильное движение ножным рулем. Через полчаса после первого удачного полета я, гордо подняв хвост аппарата, уже мчался по всему полю.

      На следующий день я опять-таки ощупью, инстинктивно потянул на себя руль глубины и незаметно для себя отделился от земли. Очутившись в воздухе метров на 15 высоты, я испугался открывшегося широкого горизонта. Земля как будто убегала из-под меня. Я грубо наклонил руль глубины и тотчас врезался в землю, поломав весь перед аппарата. Учение пришлось временно прекратить»1.

      Александру Кузьминскому пришлось платить за ремонт аппарата и почти десять дней оставаться не у дел. За это время он съездил в Париж, посетил отель «Брабант» на Больших Бульварах – своего рода штаб-квартиру русских авиаторов, «русский аэроклуб». Познакомился с Ефимовым, капитаном Мацкевичем и присяжным поверенным Васильевым, пожелавшим учиться вместе с ним в Этампе. Вдоволь наговорился Кузьминский с новыми знакомыми. Некоторые из них тоже учились у Блерио, только в другой школе. Они досадовали: за каждую поломку аэроплана должны платить сверх огромной суммы за обучение, в то время как аппараты изношены донельзя. И учат пилотажу из рук вон плохо.

      Александр узнал много новостей. Порадовало,

1

Здесь и далее из дневников А. Кузминского, сохранённых Д. Чернышевым