Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья. Е. В. Калмыкова

союза, а посему, оправившись от болезни, он уже в мае 1412 г. заключил новый договор – на этот раз с партией противников бургиньонов (герцогами Орлеанским, Беррийским, Бурбонским, графом Арманьяком и сеньором Альбре): в обмен на трехмесячную службу 4 тысяч латников Генриху Ланкастеру были обещаны юго-западные земли, отвоеванные французами после 1369 г. Однако к моменту появления отряда Томаса Кларенса (второго сына короля) в Пуату герцог Бургундский уже успел разбить своих соперников и праздновал победу. Получив от жителей Пуату откупные, англичане отправились в Аквитанию, чтобы потом вернуться домой.

      В 1413 г., с воцарением Генриха V, ситуация резко изменилась: в правление этого короля, которого подданные сравнивали с Марсом и Гектором, военная тема в очередной раз становится основной для придворных поэтов и хронистов. Большинство авторов единодушны в изложении причин начала новой кампании во Франции. В 1414 г. в Вестминстере был созван парламент, на котором «все лорды королевства обсуждали то, что Нормандия, Гасконь и Гиень, принадлежавшие королю по праву наследования, были несправедливо и без всякого на то права захвачены королем Франции».[124] Молодой английский король написал письмо королю Франции, в котором «требовал вернуть его наследство» – земли, «которыми владели его предки». Если следовать изложению некоторых английских хронистов, то, несмотря на непомерность требований Генриха V (он запросил все территории, на которые претендовал Эдуард III в 1358 г.), король Англии рассматривал в качестве своего «наследства» только половину французских земель, а не всю Францию. Однако, согласно целому ряду других хроник, Генрих V с самого начала выдвинул претензии на всю Францию.[125] Эдуард Холл и опиравшийся на его труд Роберт Редмэн отразили это в речи архиепископа Кентерберийского: «Королю нужно претендовать не только на Англию, Ирландию, Уэльс, Нормандию, Аквитанию, Анжу, Мен и Гасконь, но, как наследнику Эдуарда III, и на всю Францию».[126] Эта же идея содержится в официальных королевских письмах, адресованных от имени «Генриха, Божьей милостью короля Англии и Франции» «благородному принцу Карлу, нашему кузену и противнику во Франции».[127] Принимая титул французского короля, Генрих V писал, что он «обязан во имя справедливости» восстановить законные права своих предшественников. Те хронисты, которые описывают сцену прощания умирающего короля Генриха IV со старшим сыном, подчеркивают, что король просил наследника быть «слугой справедливости». Принц Генрих дал соответствующую клятву у смертного одра отца. Здесь необходимо заметить, что король и принц под «служением справедливости» подразумевали, в числе прочего, войну за свои права во Франции.[128] Последнее обстоятельство нашло отражение и в придворной поэзии:

      Французские лилии спускаются к потомкам,

      Которые уже являются англичанами; если закон что-либо значит.[129]

      В

124

An English Chronicle. P. 39; Capgrave. P. 309; The Brut. Vol. II. P. 375, 552; Redmann. P. 31; Elmham. P. 103.

125

Walsingham. Vol. II. P. 305; Gesta Henrici Quinti / Ed. F. Talor, I. S. Roskell. Oxford, 1975. P. 12–14; Titus Livius. P. 6; Pseudo-Elmham. P. 27–28; Grafton. P. 509; Fabyan. P. 578; Hall. P. 50–55; The First English Life of King Henry V / Ed. C. L. Kingsford. Oxford, 1911. P. 24.

126

Hall. P. 50; Redmann. P. 26, 34–35.

127

Foedera (1). Vol. IV. Part II. P. 38, 48, 62 etc.

128

Titus Livius. P. 4; Pseudo-Elmham. P. 14–15; Grafton. P. 506; Hall. P. 45; The First English Life of King Henry V… P. 14–15, 18–19.

129

Epigram on the Assuption of the Arms of France // English Political Poems. Vol. II. P. 130.