Граница рассвета. Дарья Старцева

взгляде я прочла, что он предпочел бы встретить здесь вооруженного врага вместо меня. Тогда князь пробудился бы от звуков борьбы – довольно веской причины для резкого прерывания сна. Да и к тому же предстать в глазах князя храбрым защитником ему хотелось куда больше, чем гонцом вздорной княжны. Он скрылся за дверью, и после пары тихих фраз, вышел обратно.

      – Князь ждет.

      Лоб стражника блеснул испариной в тусклом свете. Я благодарно улыбнулась ему, чтобы хоть немного утешить за причиненные тревоги, и переступила порог. Батюшка в полном одеянии сидел на лавке, подперев кулаком щеку. В руке он сжимал худенький берестяной свиточек, а задумчивый взгляд его намертво зацепился за горящую на столе лучину. Дверь тихонько стукнула о косяк, и он поднял голову.

      – Почему ты бродишь по терему? – неожиданно строго и холодно спросил он вместо приветствия. – Немедленно отправляйся спать.

      Я осеклась, ошеломленная таким приемом. Конечно, солнце уже давно перевалило за горизонт, и мне следовало оставаться в своей светлице. Однако в детстве я часто прибегала к батюшке ночью, после дурного сна. В такие мгновения я никогда не слышала от него и единого грубого слова. Всякий раз он с трепетным вниманием выслушивал мои смешные переживания да успокаивал. И хотя я уже давно выросла, но за всю свою жизнь батюшка еще не смотрел на меня с таким гневом.

      – Я лишь хотела поговорить о наших гостях из Мрежи, – осторожно начала я, подавив обиженный всхлип.

      – Обсуждать здесь нечего, – перебил он. – Ложись спать, а поутру готовься принимать сватов. Со свадьбой тянуть не станем.

      – Но… – собиралась возразить я, но в одно мгновение смолкла, наткнувшись на колючий взгляд.

      Наспех поклонившись, я выскочила из его покоев, словно ошпаренная. Еще вчера он обещал, что не станет выдавать замуж за жениха, который не люб мне, а теперь даже выслушать не пожелал. Обиднее всего было то, что причина моего нежелания играть свадьбу крылась не в обычных девичьих капризах, а имела под собой серьезные основания. Я сильно опасалась за княжество и наш народ. Мстислав будто околдовал его, навешал на уши лживые речи. Все это больше походило на страшный сон, очень далекий от яви. Я побежала в сени, а затем вон из терема, уже не заботясь о том, что меня могут услышать.

      Когда я нуждалась в одиночестве, то всегда прибегала в конюшню. Чаще всего там не было никого кроме лошадей, а они не донимали нудными расспросами да полезными советами. Внутри меня окутала темнота, запах навоза и сена. Я прижалась к теплой бревенчатой стене и крепко сжала глаза, стараясь не дать воли слезам. Щемящая боль в груди усугубила дурное предчувствие. Скатившись по стене, я осела на грязный пол, и горячие слезы обиды вырвались наружу. За первой крупной слезинкой тут же упала вторая. Плотно прижатые к лицу ладони быстро стали мокрыми и скользкими. С приездом Брезгородского князя все пошло кувырком. Тревожные вести о волнениях народа батюшка принес мне именно тогда, когда Мстислав прибыл в наше княжество. А его намерения в отношении власти, хоть пока и оставались