Мое кудрявое нечто. Дана Райт

с исказившимся от боли красным лицом. Но не кричит. Сжала губы и мелко дышит.

      – Иди сюда!

      Хватаю ее и тащу на крыльцо дома. Усаживаю на мягкие подушки скамьи и снимаю сначала кроссовок, затем носок.

      – Все в порядке, – констатирую я, – ничего страшного. Немного покраснело. Щас намажем и завтра будешь как новенькая.

      Невестушка глядит большими глазенками и мелко кивает.

      – Ты что там делала? Дров же полно, если хочешь затопить баню, просто возьми их. Их даже таскать не надо.

      – Извини, – она с усилием сглатывает, соскакивает и несется прочь, скрываясь в доме.

      Мне удается разглядеть только маячащий в разные стороны густой хвост. В натуре, странная. Но симпатичная. Вынужден взять слова относительно отсутствия у нее фигуры и лица назад. Хорошенькая. Живая какая-то. Может, поговорить с ней? Извиниться там, сказать, что знакомство неправильно начал, и все такое. Сколько она еще будет от меня шарахаться? Мне даже как-то неудобно дома появляться. Как только видит меня, удирает в комнату и не выходит.

      А дома пахнет так, что желудок сжимается от предвкушения пополнения. Чем-то жареным. Скидываю куртку, умоляю желудок подождать еще немного. Надо разведать отцовскую протеже.

      – Эй, ты как?

      Стучусь, но ответа нет. Ну и ладно, я не стеснительный. Открываю дверь. В комнате девчушки нет. Зато в ванной льется вода. Стучусь туда.

      Вода перестает литься. Но ответа не следует.

      – Ты разговаривать вообще умеешь? – бешусь, ненавижу, когда кто-то вот так меня игнорит. – Я щас дверь открою.

      – Не надо! – отзывается тут же. – Я выхожу уже!

      Выходит. Видимо, умывалась.

      – Извини, я не хотела ничего брать, – тут же начинает оправдываться, – я просто растопить не смогла и решила наколоть маленьких дощечек, чтобы печка разгорелась. И я не хотела бить тебя коленом. Это случайно вышло. Боль как-то резко по ноге прошла.

      – Ляг, я посмотрю ногу, – киваю на кровать.

      Если от боли согнулось колено, то лучше обратить на это внимание. Вдруг по нерву прошлось.

      – Не надо, уже не больно.

      – Ложись, – подталкиваю ее к кровати.

      – Да не надо, – стонет пухляш.

      – Давай-давай, не хватало еще, чтобы ты тут хромать начала.

      Девчушка ложится на кровать, и на несколько секунд я замираю, разглядывая ее, а точнее ее грудь, неровно поднимающуюся и опускающуюся от дыхания.

      Заставляю себя сесть на ее кровать и осмотреть еще раз ногу.

      – Куда попало?

      – По среднему пальцу.

      Прощупываю маленькие пальчики. Ноготки аккуратно подстрижены, но педикюра нет. Провожу пальцами вверх по латеральному и медиальному нервам. Мне неплохо известна анатомия человека, я изучал ее на третьем году военной академии в рамках расширенного курса оказания первой медицинской помощи, и отнесся к учебе серьезно. Нет, с ее ногой все в порядке. Я не ошибся. Она уже дернула бы ей, будь задет нерв. Это всего лишь ушиб, который