Оборотная сторона полуночи. Сидни Шелдон

Каждый день я буду приходить к тебе обедать и заниматься любовью, а два-три раза в неделю я буду у тебя ужинать.

      Он положил руку ей на колено и погладил его.

      – Ну как?

      – Замечательно, – согласилась Ноэль.

      – Я даже стану давать тебе деньги на карманные расходы, но небольшие, – поспешил он добавить, – их хватит на то, чтобы время от времени ты могла купить себе красивые вещи. Единственная просьба к тебе – не встречаться ни с кем, кроме меня. Теперь ты принадлежишь мне.

      – Как ты захочешь, Огюст, – сказала Ноэль.

      Ланшон удовлетворенно вздохнул. Когда он снова заговорил с Ноэль, голос его звучал мягко:

      – Раньше я ни к кому так не относился. Знаешь почему?

      – Нет, Огюст.

      – Потому что с тобой я чувствую себя молодым. Мы с тобой чудесно заживем.

      Они возвратились в Марсель поздно вечером. По дороге оба не проронили ни слова – каждый думал о своем.

      – Увидимся завтра в девять в ателье, – заговорил Ланшон. Он сделал паузу. – Если утром почувствуешь себя усталой, поспи немного дольше. Приходи в полдесятого.

      – Спасибо, Огюст.

      Он вытащил пачку франков и протянул ей.

      – Вот, возьми. Завтра во второй половине дня попробуй подыскать квартиру. Если найдешь что-нибудь подходящее, эти деньги послужат задатком, чтобы квартиру не сдали кому-то другому, а я потом подъеду и посмотрю, годится ли она.

      Ноэль бросила весьма выразительный взгляд на франки в его руке.

      – Что-нибудь не так? – спросил Ланшон.

      – Мне бы хотелось, чтобы у нас и вправду было уютное гнездышко, – пояснила Ноэль, – где бы нам вместе жилось хорошо.

      – Но я не так богат, – запротестовал он.

      Ноэль понимающе улыбнулась и положила руку на бедро Ланшона. Он вперил в нее взор и кивнул головой.

      – Ты права, – согласился Ланшон. Он полез в бумажник и принялся отсчитывать франки, наблюдая при этом за выражением лица Ноэль.

      Когда Ланшон заметил, что она довольна, его пальцы тут же замерли. Он даже покраснел от собственной щедрости. В конце концов, какое это имеет значение? Ланшон был проницательным бизнесменом и прекрасно знал, что такая расточительность поможет ему навсегда привязать к себе Ноэль.

      Счастливый Ланшон поехал дальше, а она стояла и смотрела ему вслед. Когда машина скрылась из виду, Ноэль поднялась к себе, упаковала вещи и достала из тайника все свои сбережения. В десять часов вечера она села в поезд Средиземноморье – Лион – Париж.

      На следующий день она была в Париже. Несмотря на раннее утро, на вокзале толпился народ. Одни рвались в город, другим не терпелось выбраться из него. Ни привокзальная сутолока, ни радость встреч, ни слезы расставания, ни оглушающий шум не мешали Ноэль. Едва ступив на платформу и еще не видя города, она уже знала – ее место здесь. Марсель казался ей теперь чужим. Она могла жить только в Париже. Здесь ей нравилось все. Она испытывала какую-то непонятную, пьянящую радость и жадно впитывала в себя