РЫБАЛКА В ГАЙ-КОДЗОР. Александр Черевков

общежитие, которое построили в посёлке специально строителям цементного завода вблизи аула Чири-Юрт.

      После банкета вечером все строители разошлись по своим баракам и домикам, чтобы собраться в дорогу и отдохнуть после банкета.

      Пошёл в барак к ингушам, где у меня по-прежнему был кабинет и там же склад, в котором были рабочие инструменты и документация строительного отряда.

      Мне надо было за пару часов разобраться во всем и отправиться отдыхать в свой барак, где жил со своим отрядом из Шелковского района. Рядом с нами в других бараках жили строительная бригада из Грозного, а также большая строительная бригада из Северной Осетии.

      Когда уже приступил к работе в своём кабинете, в барак стали возвращаться строители из бригады ингушей. Они то и дело заглядывали в мой кабинет, проходя мимо моих дверей по своим комнатам, чтобы там расположиться на отдых. Не обращал никакого внимания на ингушей, чтобы не создавать проблему в последний день присутствия в пионерском лагере. Но видимо ингуши думали иначе.

      Заглядывая в мой кабинет, ингуши с силой хлопали дверью и матерились на своём языке в мой адрес. Всё равно старался никак не реагировать на их провоцирующие выходки.

      Тогда ингуши перешли к давно отработанному на Северном Кавказе методу раскрутить крупную драку. Ингуши впустили в мой кабинет какого-то сморчка, который беззастенчиво стал рыться в моем шкафу с разным инструментом.

      – Если тебе что-то нужно из инструмента, то можешь завтра взять на складе завода. – спокойно, сказал, заморышу. – Сейчас готовлю инструмент и документацию к отчёту за нашу работу. Поэтому оставь мой инструмент в шкафу.

      – Да пошёл ты подальше, вместе со своим инструментом. – принялся заморыш, матом полевать меня и мою маму. – Закрой рот! Иначе размажу тебя по всему кабинету.

      За такие слова в адрес мамы на Северном Кавказе если не избивали до полусмерти противника, то убивали точно. Прекрасно понимал, что меня специально толкают на провокацию, чтобы после устроить разборки со мной и с моей семьёй.

      Если бы был холостым, то размазал бы этого сморчка по всему кабинету.

      Досталось бы и тем, кто войдёт следом за ним в кабинет. Но женат и не имею право подставлять свою жену, которая носит у себя под сердцем нашего ребёнка. Однако терпеть оскорбления со стороны заморыша не хочу. Выталкиваю заморыша в коридор.

      – Ты чего это здоровый слабых парней обижаешь? – говорит мне, ингуш, который с угрозой заходит в мой кабинет. – Хочешь, чтобы рожу тебе разбили!

      – Давай мы обойдёмся без провокаций и завтра мирно разъедемся по своим домам. – спокойно, предлагаю, ингушу. – Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся.

      – Ты отсюда никуда не уедешь. Тебя унесут вперёд ногами. – говорит мне, ингуш, тут же становясь в стойку боксёра. – Один мой удар и ты труп.

      Бить себя никому и никогда не позволял. Может быть, ингуш, комплекцией с меня, действительно был боксёр? Испытывать это на себе не захотел. Кинул в боксёра стул, стоящий