Самая трудная победа. Анастасия Александровна Калько

удалился в зал, где на нем сразу же повисла очередная вертлявая красотка, которых Адлер менял, как перчатки.

      Выкурив подряд три сигареты, чтобы все внутри перестало сжиматься от того самого напугавшего ее гнева, Линда вернулась в зал. И увидела продолжение ситуации. Вконец окосевший Дейвис, обнимая сразу двух хихикающих девиц, которые в баре подсаживались к мужчинам и раскручивали их на крупные заказы, развязно орет на Курта, обзывая его "стероидным уродом" и обещает "уделать его с первого удара". Ошарашенный услышанным администратор клуба Веллингтон Гавана полушепотом спрашивает: "Ты что, хочешь драться с Адлером?!" "Да, если он не струсит!" – заржал Макмерфи, звучно поцеловав одну из девиц. "Сделай как он хочет, Веллингтон", – приказал Адлер, внешне спокойный, но с еще более потемневшими глазами, и неспешно удалился со своей спутницей.

      – Я думала, – Линда закурила очередную сигарету; вытяжка уже не справлялась с дымовой завесой в салоне, – что Курт собирается просто показательно проучить его, набить ему морду на ринге и выставить из клуба, как бывало раньше… Ему не в первый раз бросают вызов самонадеянные парни, размечтавшись о кресле хозяина "Рима", но с ринга все уходят живыми, правда, изрядно помятыми. Вы слышите? С РИНГА В "РИМЕ ВСЕ УХОДЯТ ЖИВЫМИ!.. Я думала: Макмерфи не повредит хорошая взбучка, чтобы почаще думал прежде, чем говорить, и меньше пил. И когда Курт позвонил мне утром в гостиницу и попросил обязательно прийти на шоу в "Риме", я так и думала: посмотрю, как он выбьет наглость из этого нахала. И СЛИШКОМ поздно поняла, ЧТО происходит на арене. А когда поняла… Не бросаться же мне было между ними на арену, верно? В бою у парней адреналин зашкаливает, кого угодно пришибут и не заметят. Сами ведь знаете, – она внимательно посмотрела на Хенсли.

      – Знаю, – коротко ответил Хенсли, еле сдерживая кашель; в горле уже першило от табачного дыма, начали слезиться глаза, но попросить у собеседницы воды после того, как дважды отказался от ее угощений, он не мог.

      – Нервничаю, поэтому много курю, – заметила его состояние Вольф. – Спасибо, что молча терпите… Курт каждый раз читает мне пространную лекцию о здоровом образе жизни. Мистер Ли… Я была зла на вашего друга, хотела, чтобы его хорошенько проучили, но такого я не хотела.

      – А в чем вы вините себя?

      – Если бы я не сорвалась и не начала орать, как сильно меня оскорбили, Курт поступил бы как обычно: отделал бы Макмерфи и указал ему на дверь. А тут он решил отомстить за оскорбленную женскую честь, кровью смыть оскорбление… Или просто не смог вовремя остановиться. Если дело касается меня, Курт просто звереет, может и стену кулаком прошибить, и растерзает любого, кто хоть пальцем тронул меня. Он мне так и сказал потом: ты думала, что я для красного словца говорю, что за тебя любого размажу? Нет, я слов на ветер не бросаю… Да, – она погасила окурок. – Я убедилась. Он действительно будет меня защищать, чего бы ему это ни стоило…

      – Вы думаете, что это его оправдывает? – спросил Хенсли, помахав рукой перед лицом, чтобы разогнать клубы