Мы сами все разрушили. Виктория Лайонесс

поцелуй, сводя с ума своим языком.

      Его руки спускаются по моим плечам и развязывают пояс халата. Он распахивает его и отрывается от поцелуя, взглянув на мое полуобнаженное тело в одних тонких трусиках. Его потемневший взгляд обжигает. От него бегут мурашки. Он проходится им по длинной шее, острым ключицам и задерживается на пухлой груди, которая для моего мужа отдельный фетиш. Несмотря на стройную фигуру с тонкой талией, природа наградила меня грудью третьего размера, которая особенно выделяется на фоне некоторой худобы.

      Фрэнк тяжело дышит, и я вижу, как рубашка под пиджаком натягивается от мощных грудных мышц. Он спускает халат с моих плеч и наклонившись, начинает покрывать поцелуями нежную кожу шеи. Ласкает ее языком. Захватывает губами. Прикусывает и сразу зализывает чувствительное место.

      Не могу сдержать стонов, вырывающихся из груди. Мы будто на миг вернулись в наше прошлое.

      Фрэнк проводит языком по зоне декольте, оставляя влажные дорожки, после которых кожа покрывается мурашками. Спускается к груди и обхватив обе руками, с жадностью захватывает один из затвердевших сосков губами. Облизывает. Всасывает с громким причмокивающим звуком. Играет большим пальцем с розовой вершиной на другой груди. Чередует губы с пальцами, доводя меня до предела. Сам начинает глухо постанывать, не пропуская ни одного сантиметра на груди.

      Прижимается к моей промежности и трется твердым пахом, пуская импульсы внизу живота.

      Тянусь дрожащими пальцами к лацканам пиджака и срываю с широких плеч. Расстегиваю пуговицы рубашки и распахнув, прикасаюсь кончиками пальцев к рельефному торсу. Провожу по груди и спускаюсь к кубикам пресса. В свои тридцать восемь лет мой муж имеет идеальное телосложение. За десять лет, что мы вместе, он почти не изменился, разве что только возмужал и немного заматерел.

      Фрэнк продолжает ласкать мою грудь с напором, пока я не начинаю извиваться от силы нарастающего возбуждения. Он будто не может оторваться от нее, как сладкоежка от любимого десерта. И так было всегда.

      Наконец-то оставив мою налившуюся желанием грудь, Фрэнк берется за резинку трусиков и спускает их по ногам.

      Снимает рубашку и кидает ее к другой одежде, явив моему взору загорелую кожу с сильными бицепсами и венами, тянущимися по рукам.

      Фрэнк опускается передо мной и раздвигает мои ноги, удерживая за бедра. Целует кожу на внутренней поверхности и меня начинает бить мелкая дрожь. Все тело стало как один накаленный провод. Слишком давно я не испытывала с моим мужем чего-то подобного.

      Вздрагиваю и запрокидываю голову, когда кончик горячего языка касается набухшего клитора. Он начинает свои ласки, и я не могу сдержать стонов. Зарываюсь рукой в мягкие волосы, и сама начинаю подаваться ему навстречу.

      – Моя сладкая девочка… – хрипло шепчет сквозь ласки.

      Его язык безжалостен. Он обводит клитор. Спускается к складочкам и вторгается в меня, начиная двигаться внутри.

      – Ах…Фрэнк… – сжимаю волосы в кулаке, раздвигая ноги шире, и сама насаживаюсь на его язык.

      – Тебе так хорошо,