Пленник любви во мраке веков. Часть вторая. Маргарита Шилтова

и тем же, изо дня в день? Это же скучно.

      – Гром, я не знаю, каким бы я хотела, чтобы ты был, не задавай мне, пожалуйста, такие вопросы! Какой есть, таким и будь. Я просто не пойму, что мне надо делать, что отвечать, как себя вести. Ты задаешь мне странные вопросы, говоришь какие-то слова, а я не знаю, что мне делать!

      – Я просто хочу, чтобы ты меня полюбила и дала какой-нибудь знак, что это возможно, – по-прежнему, не отрывая взгляда от неба, каким-то отстраненным голосом произнес Гром.

      – Гром, прости за то, что я сейчас скажу. Можно сказать? Я ведь честно призналась тебе, что я люблю другого. Как я могу полюбить еще и тебя? Разве это возможно? – Она почувствовала, как все мышцы его напряглись, и поспешно сказала, – вот ты говоришь, что любишь меня. Можешь ли ты полюбить еще и Лис?

      – Да, – тем же тоном ответил Гром, – мне хорошо с нею. Она принимает меня таким, какой я есть, всегда поддерживает, что бы мне ни пришло в голову, никогда не обижается ни на что. Она уже дорога мне. Я бы не хотел ее потерять. Думаю, если бы ее не было рядом последние дни, я сошел бы уже с ума.

      Сола задумалась.

      – Но это же не любовь, Гром. Ты все время говоришь: «мне, мне, мне». За счет ее чувств. Она поддерживает тебя во всем, жертвуя собой. Она постоянно чувствует боль, просто не выражает ее так, как ты – кулаками. А ты так не сможешь – принимать меня такой, какая я есть, поддерживать во всем, знать, что я люблю другого, но притворится, что не знаешь этого. И когда ты чувствуешь боль – ты бьешь. Вот потому я и боюсь. Ты сейчас насильно принуждаешь себя говорить мне о своей любви, но следом сразу срываешься, мучая и меня и себя. И Лис.

      Гром встал с ее колен, отошел на несколько шагов и сел, положив голову на руки. Через некоторое время он безразлично спросил:

      – Чужой предлагал тебе переспать с ним?

      Солу почему-то захлестнул дикий страх. Она отчетливо ощутила, что сидит с ним одна в лесу и рядом никого.

      – Нет, – ответила она осторожно.

      – А говорил, что любит?

      – Нет.

      – А ты говорила ему?

      Сола молчала.

      – Ну! Да или нет?

      – Гром… прошу, давай поговорим на другую тему. Зачем ты накручиваешь себя? Пожалуйста, давай вернемся на стоянку! – Дрожащим голосом ответила она.

      – Да или нет?! – поднимая голову и вставая, громче продолжал он.

      – Гром…

      Он пошел к ней, она не выдержала, вскочила и попыталась бежать, но он сразу поймал ее за плечи и дал сильную пощечину. Она упала перед ним на колени, разрыдалась и произнесла:

      – Гром, пожалуйста! Я очень боюсь, мне очень страшно, отпусти, пожалуйста! Я все сделаю, что ты только захочешь! Не бей меня!

      Гром схватил ее за волосы и бросил на землю, а сам сел рядом, тяжело дыша и чувствуя, как сердце колотится в груди и кровь стучит в висках. Сола лежала на земле, продолжая рыдать, а потом поползла по направлению к выходу из леса. Гром схватил ее за ногу, притянул к себе, развернул на спину и навалился сверху. Долгое время он просто лежал на ней, уткнув голову ей в шею. Потом поднял голову и, смотря ей в лицо, спросил:

      – Сола,