Единственная для верианского принца. Алия Шакирова

не бросался в глаза.

      Длинные рыжие волосы, как у многих золотых араччи, убрала в скромный пучок на голове. В путешествиях крашусь еще реже, чем общаюсь с соседями по кораблю. Сегодня тоже обошлась без косметики, только брови расчесала.

      Возмущение, которое уже почти сошло на нет, закипело снова.

      – Послушайте, в конце-то концов! – вспылила я, больше не сдерживаясь, ощущая, как жар приливает к лицу, а пульс выдает новый виток ускорения. – Если бы знала, что на вашей планете живут такие хамы, никогда бы туда не полетела! Прямо сейчас бы сошла с корабля, только бы вас больше никогда не видеть!

      Некоторое время Нонкс внимательно всматривался в мое лицо. Прямо чувствовала, как у меня раздуваются ноздри, поджимаются губы, краска заливает щеки, уши, шею. Давненько не испытывала столь сильных эмоций. Руки невольно сжались в кулаки, колени выпрямились до предела и заныли.

      Верианин отстранился, едва заметно нахмурился, приоткрыл рот, словно чему-то удивился, отпустил меня и отступил на прежние три шага.

      – Оставьте меня в покое! – продолжала я, вдохновленная тем, что удалось его урезонить. – В конце концов, я гражданка Союза планет! И если даже не какая-нибудь ваша принцесса, то имею право на уважение и личное пространство! – я всплеснула руками – как-то глупо и некрасиво, но сейчас это волновало в последнюю очередь. После мнения Нонкса о моих манерах.

      С каждым словом лицо принца темнело, брови сходились у переносицы. Когда же я закончила возмущенную тираду, он практически поклонился и очень ровно произнес:

      – Вы правы. Даю слово больше вас не беспокоить, – ненадолго застыл, словно бы ожидая моей реакции.

      – Было бы здорово, – выдохнула на чистых эмоциях.

      Нонкс еще раз поклонился, удержал мой взгляд на какие-то доли секунды, а затем пересек комнату и вышел так быстро, словно за ним гнались.

      Глава 2

      (Рэм)

      Я вцепился в поручень у окна-экрана и уставился на очередную систему Нерра, всю из металлических планет. Милена любовалась ими, когда мы встретились. Вернувшись из смотровой, я первым делом нашел ее в списках пассажиров. Несколько увесистых папок и крошечный носитель информации – обычная рассылка капитана корабля всем членам делегации. Когда-то рэски или флешки, как говорят люди, считалось достаточно. Но вскоре выяснилось – далеко не все носители информации «выживают» в пространственных коридорах. И содружество вернулось к антикварным бумажным документам…

      Милена… На фотографии эта женщина с лицом ребенка, огромными карими глазами, как у олененка, стройной фигурой с заметной грудью и округлыми бедрами выглядела гораздо хуже, чем в жизни. Но отныне придется довольствоваться изображением. Я дал Милене слово не беспокоить ее и намеревался сдержать его.

      Руки непроизвольно стиснули поручень так, что он слегка изогнулся.

      Сам не понимаю, что на меня нашло. Увидел Милену у экрана и… меня к ней словно магнитом притянуло. Казалось, весь мир схлопнулся до трех желаний: подойти,