Королевы и изгои. Алена Филипенко

сомневалась – подойти или нет. И все же решилась и вышла из кабинета.

      – Зачем ты здесь? – У Саши был такой напряженный вид, будто рядом оказалась бомба, способная в любую секунду взорваться от одного ее дыхания. Мне было больно осознавать это.

      – И тебе привет, Орлик, – вымученно усмехнулся я.

      Она вздрогнула, услышав детское прозвище, которое я ей дал. Это больно меня укололо. Ведь воспоминания о нашем солнечном прошлом, том самом, где мы были друзьями, дарили мне только тепло… Неужели у Саши было по-другому? Неужели я одним своим поступком, совершенным в отчаянии, напрочь перечеркнул и осквернил даже то, что происходило до этого?

      – Не ожидала, что ты вернешься…

      – Ты бы этого хотела, да? Чтобы я не вернулся?

      – Не знаю, – прозвучал грустный ответ. Взгляд она отвела.

      Ответ неоднозначный. Если бы действительно не хотела, она бы так и сказала. Сердце застучало быстрее. Она меня ждала… «Не надейся, – парировал внутренний голос. – Она просто не хочет об этом думать». Я решил скрыть волнение и хмыкнул:

      – Хотя бы спасибо за честность. А ты изменилась. С кончиков кудряшек не сочится былой альтруизм.

      С этими словами я протянул руку и накрутил ее волосы на палец – дружеский жест, который был у нас в порядке вещей в прежние времена. Но теперь Саша нахмурилась и увернулась, как недовольная кошка. Я немного обиделся.

      – Мы все изменились. Надеюсь, ты тоже.

      – Не переживай. Я больше не захватываю заложников. – Я постарался сделать тон шутливым.

      Она отпрянула.

      – Как ты можешь об этом шутить? – Она посмотрела на меня с глубоким разочарованием. И может, даже… С ужасом.

      Мне стало стыдно.

      – Извини. Ты права, неудачная шутка. Я просто волнуюсь. – Я решил быть честным. – И не знаю, как тебе сказать, что я теперь другой. Я нормальный.

      Кажется, она выдохнула. Ведь этого она и боялась: что я вернулся, а со мной вернется та адская карусель, в которую я превратил наши с ней жизни. Я рад, что карусель все-таки удалось остановить.

      – Раз ты в строю, значит, у тебя все хорошо? – осторожно спросила она.

      – Более-менее.

      – Как… – запнулась Саша на долю секунды. – Бабушка?

      Она избегала расспросов о маме, потому что путем быстрых арифметических расчетов выяснила, что с мамой было и еще долго будет все без изменений.

      – С бабушкой все отлично, у нас теперь семейный бизнес.

      – Правда? И что за бизнес?

      – Открыли свою кафешку.

      – Как здорово! Я очень рада.

      Она украдкой оглядела меня, ненадолго задержавшись на логотипе Lacoste на белой рубашке, пряжке Levi’s на ремне, на дорогих голубых джинсах и коричневых тимберлендах. И выдохнула еще раз. Да, Санька, теперь я не нищий и тебе больше не нужно меня подкармливать.

      Возникла неловкая пауза. Я надеялся, что Саша спросит еще о чем-нибудь, но нет.

      – Слушай, Жень, я пойду. Сейчас звонок прозвенит, а мне