Королевы и изгои. Алена Филипенко

это было тяжело, но я снова возразил:

      – Там другое. Я своего отца поддерживал, а ты на мамину сторону не встаешь.

      Дина залпом выпила полный стакан.

      – Эй-эй, чего-то ты резво! – ошарашенно воззвал к ней я.

      Чтобы Дина рвалась напиться? Это что-то новенькое! Но она уже требовательно протянула пустой стакан Марку, который был на разливе.

      – Да достало все, – в сердцах сказала Дина и, получив новую порцию, отпила. – Паршиво, когда мама – учитель. Все косо смотрят на тебя: «Ну с этой все понятно, у нее пятерки в картонной коробке вместо кукурузных хлопьев хранятся».

      Я вдруг почувствовал с Диной удивительное родство. Она озвучила мои давние мысли.

      – Как знакомо, – грустно улыбнулся я. – А ведь у тебя на самом деле не дом, а казарма, и пашешь с утра до ночи… И никому ведь не докажешь…

      Дина подняла на меня глаза, протянула стакан, и мы чокнулись.

      – А сейчас еще и старый хрыч этот вечно к нам таскается, – процедила Дина. – Мама заставляет с ними сидеть за ужином, грозится скотчем привязать к стулу, если сама не соглашусь. Ненавижу его, а все еще прикалываются надо мной, будто я рада видеть его кости у себя дома.

      – Да расслабься, они не со зла! – Я легонько приобнял Дину.

      – Все равно бесит, – кипятилась она. – Сдался он мне тыщу раз. Нашелся батя!

      – Ну, если тебя задевают шутки, покажи всем, что ты не одобряешь этот роман.

      Дина задумчиво посмотрела на меня.

      – И что мне сделать? Публичное заявление?

      – Да нет, но нужно как-нибудь показать, что ты со стадом. А если… если ты со стадом, то тебя не тронут, такие правила.

      Динка замолчала, разглядывая пыльную банку на стеллаже и обдумывая мои слова. Но уже скоро ее попросили спародировать нашу латиничку – у Дины здорово получались такие сценки. Она вышла в центр гаража и изобразила, будто спит. Потом, вздрогнув, проснулась, покопалась в невидимой сумочке, достала воображаемую фляжку, смачно к ней приложилась и пустилась в пляс. Гараж взорвался смехом.

      Я ушел в свои мысли. Думал я теперь о Саше и о нашей ссоре.

      Я жалел, что выбросил чертов кофе в урну. Повел себя как ребенок, который не получил того, чего хочет. Глупый обиженный мальчишка… Мне уже семнадцать. В семнадцать надо по-другому решать проблемы. И смотреть на них шире.

      Когда Дина закончила выступление и все обновили стаканы, я решил сказать тост.

      – Я хочу выпить за нас. – Я поднял стакан. Пятый? Седьмой? Я не знал. – Вы не поверите, как я рад быть рядом с вами. Марк, спасибо, что позвал. Еще пару дней назад я и подумать не мог, что буду со всеми вами в одной компании за пределами школы. Вы не представляете, как это для меня важно. Кто-то из вас знает, что со мной произошло. – Я обвел взглядом старожилов. – Кто-то – нет. В любом случае знайте, что раньше я был совсем другим. Но я изменился, и я рад, что вы дали мне новый шанс. Теперь я – часть компании. Я чего-то стою.

      Марк чокнулся со мной и произнес:

      – За тебя, бро. Я рад,