Когда пришел волшебник. Инна Шаргородская

случай? Капитан Хиббит не знал, честно говоря, что и думать. Он до сих пор – после явления каменной стены – чувствовал себя изрядно выбитым из колеи. Наверное, потому и соображал медленней обычного. Даже врожденная бесшабашность – пан или пропал – куда-то подевалась…

      Решение приняла Вероника. Пока он размышлял, она наконец пришла в себя, перестала хлопать ресницами и тихонько ахнула. Потом обратила к Каролю полные восторженного изумления глаза.

      – Капитан…

      – Я все слышал, – перебил он.

      – Так что же вы сидите? Идемте скорей!

      – Куда?

      – К этому колдуну!

      – Вероника Андреевна… – Кароль сделал паузу и показал бровями, – вам кажется, ему… можно доверять?

      Она озадаченно покосилась на кота. Паршивец немедленно принял умильный вид и даже замурлыкал.

      – А что? По-моему, он просто лапочка.

      – Лапочка?! А как насчет ваших предчувствий?

      – Все будет хорошо – вот что они говорят, – решительно заявила Вероника.

      – Вы уверены?

      – Абсолютно.

      – Ну что ж… Надеюсь, мне не придется говорить потом: «Спасибо вам, Вероника Андреевна…»

      – Придется в любом случае.

      Она допила свой сок, поставила стакан на стол и слегка потянулась.

      – Пойдемте, горе-волшебник. Что-то я уже заскучала без чудес. И жажду продолжения.

      Кароль дернул ртом, но промолчал и на этот раз. Только кивнул в сторону кота.

      – В таком случае спросите у него адрес колдуна. Мне лучше не светиться, снимая защиту.

      – Как спросить?

      – Головой. Знаете, в ней есть такое отверстие, именуемое ртом…

      – Благодарю, – сухо сказала Вероника.

      Но едва она повернулась к сомнительному коту, как тот спрыгнул со стула и лениво направился к выходу из кафе. Сказочница вскочила на ноги и последовала за ним.

      Капитану Хиббиту ничего не оставалось, кроме как присоединиться к ним обоим, хотя сердце у него так и ныло, предчувствуя недоброе.

      Глава 5

      Михаил Анатольевич Овечкин мыл в кухне оставшуюся после завтрака посуду и с грустью поглядывал в окно. Дождь… Окаянная морось то затихала, то усиливалась, не оставляя никакой надежды, что выглянет солнце и можно будет выйти с детьми погулять.

      Михаил Анатольевич тяжело вздохнул и, отвернувшись от окна, начал складывать чашки в сушилку.

      Судя по звукам, доносившимся из детской, младшие Овечкины развязали третью мировую войну. Крики и грохот наверняка были слышны и в нижней, и в верхней квартирах. Слава Богу, понедельник, все соседи на работе…

      Михаил Анатольевич в который раз подивился, откуда у них с женою – спокойных, рассудительных и уравновешенных людей – взялись такие буйные отпрыски. Илюшенька – ладно, мальчик все-таки. Но уж Лизочка-то!..

      В этот момент дверь детской распахнулась. Из нее с автоматом наперевес вылетела именно трехлетняя Лизочка. Она тут же залегла за углом коридора, вполне профессионально поводя дулом