Ускользающая почва реальности. Арсений Самойлов

навсегда ее и свою жизнь сделав ей предложение? Конечно, вы будете рады (а как же иначе?) и заплатите бешеную сумму денег чтобы отпраздновать это мрачное событие, к счастью, обреченное на провал, закончившееся разводом спустя несколько лет. Годы шли друг за другом, но я все меньше понимал смысл этих прожитых лет. Для кого я их прожил? Точно ли для себя? Или для банков, на кредиты которых я работал? Для родителей, которым я воспитывал живую игрушку в виде внучки? Для жены, которую обеспечивал, пусть и не полностью, но по крайней мере точно обеспечивал живой плотью, которую она могла раздирать своими истеричными злобными зубами? Иногда во снах мне приходили как бы обрывки каких-то моих нехороших поступков, агрессии, безумств, что я вытворял. Вот я бью телефон об стену, вот я истерически смеюсь и разговариваю с несуществующими людьми из какой-то другой реальности, много пью, бешено поглощаю помидоры из холодильника, жена говорит мне, что нет никаких девушек и я не в клубе, а дома, успокаивает меня. Были ли это просто сны или алкогольные галлюцинации по ночам? Не знаю. Я жил для общества, единственной целью которого было выжать из меня все соки, поставив строгий запрет на получение счастья. Счастья из молодой подруги, на которую я променял бы свою законную благоверную. Счастья свободы и жизни для себя. Счастья тунеядства и беспечного существования. Счастье личности – это самое страшное, что может существовать в мире для человеческого общества, ведь оно для него бесполезно, оно питает лишь индивида, не выжимая из него все для окружающих.

      Прошло еще много лет. Я состарился. Я был уже старик. Моя дочь была взрослой, она жила с одним из своих тупорылых бойфрендов, хотя бы не стремившихся ее обрюхатить или окольцевать. А я был пожилым человеком, живущим со сварливой женой, пьющим виски в одиночестве у себя в кабинете и ждущим когда его дочь родит ему живую игрушку, которая хоть как-то скрасит его тоскливое однотипное существование, подарив иллюзию смысла его жизни – продолжение его рода. Как будто после моей смерти мне будет дело до того, живут ли мои гены в каком-то человеке, из которого еще неизвестно что получится, который включает в себя множество генов моей ненавистной жены и родителей тупорылого дружка моей дочери. В один чудесный день я умер. Просто закрыл глаза, ожидая бесконечное ничто. Как я был удивлен, увидев как моя жизнь проносится назад, проматываясь подобно пленке в видеомагнитофоне. Хотя я слышал, что перед смертью у людей проносится вся жизнь перед глазами. Настоящее удивление посетило меня когда «пленка» остановилась и я очутился в том кафе, где мы познакомились с Камиллой много лет назад.

      Глава 5

      Не был бы я такой псих – я бы поднял крик. Но будучи человеком абсолютно невменяемым, я не смел устроить шумиху в кафе, где за соседним столиком сидела молодая розовощекая Камилла. Осознание что именно произошло сидело во мне так, будто бы я всегда знал, что сейчас происходит. Будто кто-то