Хроники острова Юракон. Книга 2. Новые пути. Анабель Ви

считаешь меня глупым? Но я главный советник Ашира! Поосторожнее со словами, диллофа! – зарычал Диркз, взмахивая лапами от возмущения.

      – Ты еще Ки-Рара на меня натрави! – усмехнулась Канарис, ничуть не испугавшись угроз диллофа.

      – А Ки-Рар большой? – тут же спросил Кажет.

      – Он огромный! Огромный, как скала, в которой ты живешь! – воскликнул Диркз.

      – А он страшный? – продолжал задавать вопросы мальчик.

      – Да-да! Он очень страшный! Эльфы разбегаются и прячутся по кустам, когда видят его! – воскликнул Танголин в полнейшем упоении. – И это я – я посоветовал Аширу спустить его на леса эльфов, чтобы он пожирал всех, кто появится там!

      – Ах вот чем занимается ближайший советник вождя! Придумывает, как бы изощреннее разделаться с окружающими! – раздался суровый голос.

      Из пещеры вышла Наэлли. Она сильно изменилась за последние годы, стала более зрелой и уверенной в себе. Во взгляде читалась твердость характера, а держалась принцесса более статно, чем когда-либо.

      Постепенно Наэлли стала авторитетом в своей маленькой семье. Она распределяла ежедневную работу, следила за порядком, умела дать мудрый совет или же строго отчитать за глупый поступок.

      Канарис порой трепетала перед старой подругой – диллофа неожиданно поняла, что взяла на попечение не просто эльфийку, а дочь королевы. И теперь с этим приходилось считаться.

      Впрочем, это не мешало им веселиться и безмятежно болтать по вечерам, собравшись у общего костра, или плескаться в озере, со смехом окатывая друг друга брызгами.

      Канарис с Наэлли оставались близкими подругами. Да и как могло быть иначе? Ведь диллофа не только спасла эльфийку от смерти, но и помогла ей родить сына.

      Роды прошли благополучно и через несколько секунд после появления на свет ребенок, в чьих жилах текла кровь людей, эльфов и Ангелоподобных, издал свой первый крик, лежа на зеленых лапах Танголины.

      Из Канарис впоследствии вышла отличная нянька, а вот Диркз, которого со временем допустили в долину, сначала боялся близко подходить к столь странному, по его мнению, существу. Детеныш, родившийся из утробы матери, а не вылупившийся из яйца, вызывал у диллофа почти суеверный страх. Вскоре этот страх перерос в некое подобострастие на грани с трепетом. Каждый раз, посещая долину, Диркз приносил с собой битком набитые всякой всячиной мешки и раскладывал их перед ребенком, как ярый верующий приносит дары своему богу. При этом диллоф по-прежнему опасался приближаться к младенцу и даже лишний раз смотреть на него. А когда Кажет начал ползать, Танголин поначалу в ужасе отпрыгивал в сторону. Но постепенно он свыкся. Когда Диркз впервые осмелился подойти к Кажету, а тот схватил его за когтистую лапу своей крохотной ручонкой, диллоф испытал настоящий восторг и с тех пор проникся к мальчику обожанием.

      Каждый день, проведенный с Кажетом, становился для Танголина сюрпризом. Диркз удивлялся, как это ребенок может так медленно расти и развиваться, так долго питаться молоком и не уметь ходить. Но вот мальчику исполнился