Записки о Шерлоке Холмсе. Красное по белому. Артур Конан Дойл

так, как я ожидал.

      Полковник Моран обратился к официальному сыщику:

      – У вас может быть или не быть законный повод для того, чтобы арестовать меня, – сказал он. – Но, во всяком случае, мне нет никакого резона подвергаться издевательствам этого человека. Если я нахожусь в руках закона, то пусть все будет по закону.

      – Что ж, это довольно рассудительно, – произнес Лестрейд. – Вы ничего больше не имеете сказать, мистер Холмс, прежде чем мы уйдем?

      Холмс поднял с пола увесистое духовое ружье и осматривал его механизм.

      – Великолепное и единственное в своем роде оружие, – сказал он, – бесшумное и обладающее страшной силой. Я знавал фон Гердера, слепого немца-механика, который сделал его по заказу покойного профессора Мориарти. Много лет тому назад мне известно было о существовании этого ружья, хотя до сих пор мне не представлялось случая держать его в руках. Специально рекомендую его вашему вниманию, Лестрейд, а также и пули к нему.

      – Можете поверить нам, мистер Холмс, что мы присмотрим за этим, – ответил Лестрейд. И вся компания двинулась по направлению к двери. – Больше ничего не имеете сказать?

      – Я хочу только спросить вас: какое вы намерены предъявить обвинение?

      – Какое обвинение, сэр? Да конечно, обвинение в покушении на убийство мистера Шерлока Холмса.

      – Нет, Лестрейд, я вовсе не намерен фигурировать в этом деле. Вам, и только вам одному принадлежит честь замечательного ареста, который вы совершили. Да, Лестрейд, поздравляю вас! Со свойственной вам хитростью и отвагой вы наконец поймали его.

      – Поймал его? Кого поймал, мистер Холмс?

      – Человека, которого напрасно искала вся полиция, полковника Себастьяна Морана, застрелившего сэра Рональда Адэра револьверной пулей из духового ружья через открытое окно второго этажа по фасаду дома № 427 на Парк-Лейн тридцатого числа прошлого месяца. Вот какое обвинение, Лестрейд. А теперь, Ватсон, если вы не боитесь сырости у разбитого окна, то, полагаю, получите полезное развлечение, если посидите полчасика, покуривая сигару, в своем кабинете.

      Наши старые комнаты остались без всякого изменения благодаря непосредственным заботам миссис Хадсон и наблюдению Майкрофта Холмса. Войдя, я, правда, увидел непривычную аккуратность, но все знакомые предметы были на местах. Вот химический угол с полуприкрытым столом, на котором виднелись пятна от кислот. Вот на полке ряд страшных альбомов и книг со справками, которые многие из наших сограждан охотно бы сожгли. Диаграммы, скрипки и подставка с трубками, даже персидская трубка с табаком – все увидел я, когда обвел комнату глазами.

      В комнате находились двое. Миссис Хадсон, просиявшая при виде нас, и странная кукла, которая играла такую важную роль в приключениях этой ночи. Это была модель моего друга из раскрашенного воска, так артистически сделанная, что являлась совершеннейшей копией. Она стояла на небольшом столике, столь искусно задрапированном старым халатом Холмса, что с улицы иллюзия была полная.

      – Надеюсь,