Записки о Шерлоке Холмсе. Красное по белому. Артур Конан Дойл

старше первого, был более привлекателен. Это был смуглый, худой, гладко выбритый, молчаливый человек. У него были вежливые манеры и приятная улыбка. Он осведомился о нашем положении и, узнав, что мы очень бедны, предложил мне поселиться у него и учить музыке его единственную десятилетнюю дочь. Я ответила, что мне не хочется бросать мать, на что он сказал, что я могу каждую субботу ездить к ней, и предложил мне сто фунтов в год, что было, конечно, роскошной оплатой. Дело кончилось тем, что я приняла его предложение и отправилась в Чильтерн-Гранж, находящийся от Фарнгама в шести милях.

      Мистер Каррутерс оказался вдовцом, но у него была экономка, очень почтенная пожилая особа по имени Диксон, заведовавшая всем хозяйством. Девочка была премилое существо, и все предвещало одно хорошее. Мистер Каррутерс был очень добр и очень музыкален, так что мы проводили вместе очень приятные вечера. Каждую субботу я ездила в город к матери.

      Первым пятном на моем счастье было прибытие рыжеусого мистера Вудли. Он гостил целую неделю, и, ах, эта неделя показалась мне тремя месяцами. Это была ужасная личность, сварливая во всем. Он отвратительно ухаживал за мной, хвастал своим состоянием, говорил, что если бы я вышла за него замуж, то имела бы лучшие в Лондоне бриллианты. И, наконец, хотя я не желала иметь никакого дела с ним, однажды после обеда он схватил меня в свои объятия – он необычайно силен – и поклялся, что ни за что не выпустит меня, пока я не поцелую его.

      Тут вошел мистер Каррутерс и оторвал его от меня, за что Вудли поднял руку на хозяина, свалил его на пол и избил до крови. Это, как вы понимаете, положило конец его пребыванию в доме. На следующий день мистер Каррутерс извинился передо мною и уверил меня, что я никогда больше не подвергнусь такому оскорблению. С тех пор я ни разу не видела мистера Вудли.

      А теперь, мистер Холмс, я дошла, наконец, до того именно обстоятельства, которое заставило меня прийти сегодня к вам за советом. Надо вам сказать, что каждую субботу утром я отправляюсь на своем велосипеде до Фарнгамской станции, чтобы оттуда ехать в город поездом в двенадцать часов двадцать две минуты. Дорога от Чильтерн-Гранжа пустынна, и в особенности в одном месте, которое тянется на протяжении мили между вересками Чарлингтона с одной стороны и лесами, окружающими Чарлингтон-холл, с другой. Этот участок дороги крайне пустынный, и очень редко кого встретишь на нем, разве одинокую телегу или крестьянина, пока не доберешься до большой дороги близ Кругсбери-хилл.

      Две недели тому назад, проезжая это пустынное место, я случайно обернулась, и приблизительно в двухстах ярдах позади себя увидела мужчину, тоже на велосипеде. У него была короткая черная борода, и он показался мне человеком среднего возраста. Не доезжая Фарнгама, я снова обернулась, но мужчины уже не было, и я совершенно забыла о нем. Но вы можете себе представить, мистер Холмс, мое удивление, когда на обратном пути, в понедельник, я увидела того же самого мужчину на том же месте дороги. Мое удивление еще возросло, когда этот инцидент повторился в точности и в следующую