Пионерский гамбит – 2. Саша Фишер

уж…

      Сначала я хотел улизнуть с собрания креативной команды, в которую, разумеется, опять затесался Марчуков. Просто пойти прогуляться по лагерю, поглазеть на остальные отряды, может быть, дойти до заброшенного корпуса и глянуть, не остался ли на вторую смену Игорь. А то я что-то давно его не видел… Но потом вспомнил, что я теперь представитель прессы, и мне надо бы держать руку на пульсе у дел своего отряда. Так что я взял тетрадку с сочинениями Кирилла Крамского про бравого космического капитана Зорина и тихонько устроился в уголке веранды, чтобы понаблюдать за тем, как рождается представление нашего отряда на открытии смены.

      – …слушайте, ну зачем мы будем кривляться как клоуны? – вещала сутулая девочка с длинной русой косой. – Мы же не первоклашки вообще! Давайте просто выйдем все вместе, скажем наши название и девиз и споем хором песню.

      – А какую песню ты предлагаешь? – ясные глаза Лили доброжелательно смотрели на девочку-душнилу, как ее зовут, я, конечно же, не запомнил.

      – Раз мы называемся «Сигнал», значит и песня должна быть про сигнал, – уверенно заявила она и пропела. – Это навсегда, ребята, верить в то, что сердцу свято…

      – Фу, это вообще тупая идея! – взвился Марчуков.

      – Тебе что, песня «Сигнальщики-горнисты» кажется тупой? – девочка с косой перестала петь и уставилась на Марчукова хмурым взглядом из-под низких бровей.

      – Нет, песня мне тупой не кажется, а вот ты – кажешься! – набычился он. – Это же представление! Оно веселое должно быть!

      – Да ты сам тупой! – взвилась она и даже выпрямилась. – Предложи тогда что-нибудь свое!

      – А и предложу! – Марчуков вскочил.

      – Ну вот и предложи!

      – Ребята, не надо ссориться, – примирительно сказала Лиля. – Мы с вами обсудим все идеи. Олег, у тебя тоже есть какая-нибудь идея?

      – А то! – Марчуков стукнул себя кулаком в грудь. – Мы, такие, будто бы на космическом корабле. А капитан, ну то есть, капитанша, в смысле, ты, сидит за пультом. А на голове – космический шлем. И тут такое… Пи-пи-пи! Сигнал же! Это летающая тарелка терпит крушение. И надо срочно спасать зелененьких человечков, у которых… Тут должна быть песня, где зовут на помощь или что-то такое…

      – Спасите, спасите, спасите, разбитое сердце мое, – пропел белобрысый парень в клетчатой рубашке.

      – А сердце-то тут при чем? – спросила девочка с косой. – Если дело в космосе происходит…

      – Он может вышел в открытый космос, а его тарелка – фьюить! – и улетела!

      – А как он тогда сигнал передает?

      – А у него передатчик в скафандре! А тут наш корабль, который этот сигнал ловит и отправляется на поиски! У нас же девиз, что мы придем и поможем везде и во всем.

      – И как мы это все объясним?

      – А давайте они все будут как будто на иностранном языке говорить, а я буду как будто переводить и озвучивать, – раздался монотонный голос Друпи-Анастасии.

      Все замолчали. Марчуков бросил на меня короткий