Философия свободы. Ларс Свендсен

лица есть выбор между двумя альтернативами, и он действует исходя из своих ценностей и приоритетов, в число которых входит стремление к собственному обогащению, и тем не менее мы склонны возлагать на него бóльшую ответственность за разглашение тайны. Может быть, ответ состоит в том, что в обоих случаях человек действует одинаково с точки зрения свободы воли и ответственности, однако первого можно оправдать с точки зрения морали, а второго нет, поскольку забота о безопасности своих близких является морально приемлемым мотивом, а забота о собственной выгоде таковым не является? Здесь необходимо добавить, что подобное действие под принуждением будет приемлемо с позиций морали лишь в том случае, если угроза благополучию и безопасности других людей серьезна и ущерб в случае ее исполнения будет значительнее, нежели ущерб от разглашения информации. Кроме того, нам легче понять человека, которого угроза причинения вреда его близким ввергла в состояние паники, лишившей его способности контролировать свои действия и предвидеть их последствия. Тем не менее данный пример демонстрирует, что вопрос о том, отвечают ли действия человека критериям знания и контроля, всегда требует тщательного рассмотрения.

      Давайте теперь поразмышляем о том, насколько хорошо мы в действительности контролируем нашу повседневную жизнь. Ведь мы вряд ли будем утверждать, что все наши поступки в течение дня являются результатом осознанного выбора. Чаще всего мы действуем просто по привычке, не утруждая себя анализом контекста. Является ли это угрозой нашей свободе? Джон Стюарт Милль считает, что такого автоматизма следует остерегаться: «Способность человека понимать, судить, различать, что хорошо и что дурно, умственная деятельность и даже нравственная оценка предметов – все эти способности упражняются только тогда, когда человек делает выбор»[28]. И далее: «Деспотизм обычая повсюду составляет препятствие к человеческому развитию»[29]. Кант тоже утверждал, что очень важно противиться влиянию привычек, отнимающему у нас свободу и независимость[30]. Для него привычки – это своеобразная форма принуждения. Но хотя привычки и могут быть инструментом принуждения, они часто играют в нашей жизни положительную роль. Привычка – это особый способ взаимодействия с окружающим миром, указывающий на определенную степень понимания[31]. Без привычек мир казался бы бессмысленным, потому что именно привычки связывают мир в единое целое и создают тот фон, на котором отдельные вещи обретают смысл. Без привычек наш мир начал бы разваливаться на глазах. Гегель говорит, что привычка – это вторая натура[32]. Привычка – это нечто благоприобретенное, но при этом настолько хорошо усвоенное, что в своей непосредственности и устойчивости приближается к инстинкту. Однако привычки можно менять. Без привычек

28

John Stuart Mill. Om friheten. В переводе на норв. Pål Foss. Oslo: Vidarforlaget, 2010. С. 70. Перевод здесь и далее цитируется по изданию: Джон Стюарт Милль. О свободе // О Свободе: Антология мировой либеральной мысли (I половины XX века). Москва: Прогресс-Традиция, 2000.

29

John Stuart Mill. Om friheten. C. 83.

30

Immanuel Kant. Pädagogik // Kants gesammelte Schriften, т. IX, Preußischen Akademie der Wissenschaften (red.) Berlin/New York: De Gruyter, 1902. С. 463. Ср. Immanuel Kant. Anthropologie in pragmatischer Hinsicht // Kants gesammelte Schriften, т. VII, Preußischen Akademie der Wissenschaften (red.) Berlin/ New York: De Gruyter, 1902. С.149.

31

Ср. Maurice Merleau-Ponty. Kroppens fenomenologi. В переводе на норв. B.Nake. Oslo: Pax, 1904. См. Русскоязычное издание Морис Мерло-Понти. Феноменология восприятия. Санкт-Петербург: Ювента; Наука, 1999.

32

G.W.F. Hegel. Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften I, Werke. Т. 8. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1986. § 410.