Амур. Лицом к лицу. Выше неба не будешь. Станислав Федотов

лет, сохранив красоту и стройность даже после рождения троих детей. Разумеется, профессор об этом не сказал ни слова. Он и в прежнее время, когда, будучи студентом, занимался с Цзинь в одном кружке, совершенно не интересовался её возрастом, настойчиво пытался ухаживать за «хорошенькой девушкой» и был искренне огорчён её отказом.

      – Как тебе не стыдно! – сказала тогда Цзинь. – Твой друг Чаншунь поручил тебе заботиться обо мне, а ты…

      – А что – я? – нисколько не смущаясь, возразил Дачжан. – Я виноват, что ты такая красивая?! Подожди, создам коммунистическую партию Китая, и ты пожалеешь, что отвернулась от меня.

      – А что, коммунисту можно совращать жену друга? – ехидно поинтересовалась Цзинь.

      – У коммунистов всё будет общее, – с пафосом заявил Дачжан. – И женщины в том числе.

      – А если женщина не захочет?

      – Не имеет значения. Коммунистка не имеет права отказываться.

      – Ну, я пока не коммунистка, поэтому отказываюсь, – засмеялась Цзинь.

      Разговор, казалось, был шутливый, но Цзинь решительно отдалилась от Дачжана, хотя кружок не бросила и была на занятиях самой лучшей. Так что, когда Ли Дачжан должен был уехать, он с лёгким сердцем поручил Цзинь вести занятия вместо себя.

      И вот теперь – встреча почти через десять лет!

      – Ян Кайхуэй и Мао Цзэдун, – представил Ли своих собеседников. – Кайхуэй – дочь профессора этики Яна Чанцзи, а Цзэдун – мой ассистент в библиотеке, учится сейчас на курсах подготовки к поездке во Францию. Мы тут спорим о Марксовой теории прибавочной стоимости, тебе она знакома, а молодые люди не всё понимают и принимают.

      – Мы пойдём, профессор, – сказал Мао Цзэдун, беря девушку за руку. – Я вам сегодня ещё нужен?

      – Нет, договорим после. Вы свободны.

      – Не будем вам мешать, – с милой улыбкой добавила Ян Кайхуэй.

      Цзинь показалось, что девчонка даже озорно подмигнула.

      Они исчезли, а у Ли Дачжао усы встопорщились.

      – Вот чертовка! – ругнулся он. – На что намекает?!

      – Да ни на что она не намекает, просто озорничает, – засмеялась Цзинь. – У них любовь, чего она и нам желает. Ты со своими лекциями, наверное, уже забыл, что это такое.

      – Любо-овь, – проворчал Дачжао. – Я-то тебя любил, а ты на меня внимания не обращала. Вернее, просто отшила как пошлого ухажёра.

      – Любил-любил, и всё прошло… – Цзинь грустно улыбнулась. Честно говоря, она чуть было не увлеклась этим красивым и восторженным юношей, но вовремя спохватилась – к тому же была беременна! – и подавила в себе непрошеное чувство. И потом – не угасала память об Иване. – А у меня не проходит. Время прошло, а любовь – нет.

      – Жаль, это не про меня. Пойдём, посидим где-нибудь в кафе, – предложил Дачжао. – Поговорим. Ты ведь нашла меня не просто так.

      Они обосновались за столиком кафе неподалёку от перекрёстка Южной улицы Сюэюань и Синьцзекоувайдацзе, заказали кофе и пирожные с кремом.

      – Ну, дорогая Цзинь, я слушаю тебя. Но сначала скажи, как себя чувствуют твои муж и дети. Где они?

      – Муж