Жестокие игры II. Ульяна Громова

маршрутного светофора, – кивнул назад, и я вспомнил, что был какой-то фонарь и табличка с цифрами. – Или вот когда такие, – на меня кивнул, – на рельсах, – снова окинул меня неодобрительным взглядом машинист.

      А я сначала нервно хихикнул, а потом заржал. Выходит, мне всего-то нужно было разбить этот чертов желтый фонарь, и поезд бы остановился?!

      А продуманный гад, этот Тарасов!

      – Вон, за тобой идут, – спустя несколько минут кивнул на левую ветку и поднял ладонь в приветственном жесте, развернулся и назад в кабину свою пошел.

      Я голову высунул посмотреть и увидел женщину в форме с большим фонарем. Тучная, низенькая, запыхалась от быстрой ходьбы. Так зыркнула на меня, что рука сама за удостоверением потянулась – расследованием прикрыться, пока не прикопали меня тут без свидетелей эти добрые люди. А что им этого очень хочется, я прям кожей ощущал.

      – Ну, – дернула подбородком на меня дежурная, – приличный с виду человек, – окинула придирчиво с ног до головы, недовольная и недружелюбная, – а туда же, в дыру лезешь? Замков не напасешься!

      Я только тут увидел в другой руке у нее навесной небольшой замочек.

      – Про дыру подробнее, – достал все-таки удостоверение, раскрыл и представился: – Гром Виталий Семенович, закрытое бюро расследований.

      – ФэБэРэ, что ли? – фыркнула женщина и презрением окатила.

      Темные люди, чесслово! Хотя знай о нас все, были бы мы не закрытое бюро, а проходной двор, что котиков ищет и украденные у подъезда санки, брошенные хозяевами «на минуточку».

      – Так что за дыра? – проигнорировал нелюбовь к полицейскому мундиру.

      А профессиональное чутье уже подсказывало – я взял след.

      – А вот в какую дыру вошел, через ту и выходи.

      Ну это вряд ли.

      – Как ваше имя и фамилия? – спросил я строго. – Документы покажите, – теперь совсем вызверился, гаркнул так, что даже эхо испугалось – пару раз пискнуло что-то и заткнулось.

      Дежурная по станции протянула мне служебную ксиву, я сфотал ее – не до того, чтобы в памяти держать.

      Женщине это не понравилось:

      – А это еще зачем? – руки в боки.

      Как с ней муж живет? Скандальная бабеха. То ли дело моя Маришка. Добрая. Ласковая. Любимая.

      – Вызову вас повесткой в бюро как свидетеля. Где дыра, о которой вы говорите? – спросил уже спокойно.

      – Да вон там, в тупике, – махнула рукой налево. – А вы не там просочились?

      – Не там.

      – А где?

      – Это служебная информация.

      Тетка повела меня по пологому, но заметно поднимавшемуся тоннелю, в котором огни не горели. Светила фонарем до поворота, обратного тому, что выводил на станцию. Рельсы пролегали лишь до следующего стыка. Потянуло сыростью и канализацией.

      – Скажите, Вера Дмитриевна, были случаи неисправности светофора на этом отрезке?

      – По весне было. Разбит он был. Да тут время от времени случалось такое и раньше.

      – В тот раз в тоннеле были посторонние?

      – Не знаю.

      – Как быстро ремонтники добрались до светофора?

      – Ну-у…