Малинур. Часть 2. Андрей Савин

окружающим её жителям антисоветские религиозные воззрения об Ахура-Мазда и священном огне. Но как только взял в руки ориентировку, улыбка быстро сошла на нет. Он опять поднял трубку и на этот раз набрал номер начальника разведотдела Термезского погранотряда, участок которого был как раз против афганской провинции Балх. Поприветствовав друг друга, Кузнецов поинтересовался наличием у коллеги вакансии, якобы для офицера, желающего перевестись в Термез. Сделал это ради отвлечения внимания, изобразив таким образом причину звонка. Потом, разговорившись, поведал о последних отрядных новостях и событиях на границе. Собеседник в ответ поделился своим рассказом, упомянув о недавнем теракте против крупного чиновника соседей. Сергей тут же зацепился:

      – Ориентировку читал окружную. Что, прям теракт? Обычно разборки между бандами всегда по-другому называли.

      – Не. Там Серёг, в администрации его взорвали. Точечно, в кабинете. Занесли подарок какой-то, он открыл его, и всё. Я, кстати, скинул в округ ориентировку по подозреваемому. ХАДовцы утверждают, что он выходец с Бадахшана, возможно, даже с нашего.

      – Да? В телеграмме не было ничего.  Может, позже пришлют, – наигранно удивился Кузнецов.

      – Наверное, позже. Абдусаламов указал, кровь из носа добыть по нему максимум информации. Разорался на меня, словно это я бомбиста упустил. Приказал лично выехать в Мазари-Шариф и провести встречу с руководством отдела ХАД. Получить у них обстоятельное описание подозреваемого, приметы и т.д. и т.п.

      – Я тебя понял, – пересохшим языком ответил Сергей и сразу осёкся, не высказав пожелание сообщить ему о результатах поездки. – Будем на связи. Удачи! – и положил трубку.

      Абдусаламов в курсе о приметах и, наверное, срастил их с обстоятельствами привлечения Центром агентурно-боевой группы Ассасина. Значит, в исполнении акции, генерал подозревает агента. А исключение из ориентировки данных о розыске подозреваемого, означает совсем нехорошее: Абдусаламов решил скрыть от Кузнецова свои подозрения. То есть, начальник ему явно не доверяет и считает, что подчинённый намеренно утаил от него данную информацию. В принципе, вполне ожидаемо. Сергей изначально понимал, что положение, в которое его поставил Центр, крайне идиотское. Нельзя быть чекистом среди чекистов, и подобные игры в кошки мышки, рано или поздно, всегда заканчиваются плохо. Ясное дело, мстительный и злопамятный генерал не простит ему уязвлённого самолюбия. Но! Кузнецов ретроспективно стал вспоминать свои недавние разговоры с руководителем и только сейчас осознал, что Абдусаламов как-то странно себя ведёт последнее время. Не уж-то дело только в самолюбии? Или ещё что-то? Столь пристальное внимание к Ассасину, с одной стороны понятно: агент неординарен и провёл резонансную акцию возмездия. Однако с самого начала, генерал почему-то негативно отнёсся к его работе, а когда группой заинтересовался Центр, вовсе устроил истерику. Доводы относительно последствий практики подобных ликвидаций, Кузнецову ещё тогда показались не убедительными. При чём