Сумрачный покров. Идеальные. Таня Лаева

я был очень галантен, настойчив, самим совершенством, но Эмили все еще сомневалась и так мило краснела, что я невольно засмотрелся на эту красоту.

      – Ну вот и отлично. Помощничек, – щелкнул металлическим язычком Курт, и в помещении запахло хлебом. – Я буду наверху. Удачи, – он громко отпил и направился на второй этаж, вбивая каждый шаг в невысокую ступеньку.

      – Чертов ленивый козел… – проворчала его сожительница.

      – Твой парень не очень-то дружелюбный.

      – Да ты что?! Не дай Бог иметь такого парня?! Это мой брат!

      Брат… я идиот. Но какое облегчение, что он всего лишь брат. Тогда я однозначно готов распаковывать эти коробки и днем, и ночью…

      – Ты что-то говорила про аптечку… – нарушил я неловкую паузу между нами.

      – Прости… – легко улыбнулась блондиночка, – Из-за этого придурка… сейчас.

      Она стала вскрывать коробку за коробкой, бормоча себе под нос грязные ругательства, приводя меня в дикий восторг от такого контраста. Эмили вставала на носочки у особо высоких пирамид, и я мог видеть краешек ее округлой попки, оголяющейся под свитером.

      – Нашла!

      Она достала перекись и ватные диски и начала обрабатывать мою рану. По моему телу побежали мурашки. Ее пальчики были такие чувственные и нежные, что от удовольствия я закрыл глаза.

      – Джонни, ты чего уснул?

      Я открыл глаза и посмотрел на нее. Эмили уже нависала надо мной, а ее глаза смеялись и искрились ярче снега на утреннем солнце. Не знаю, что на меня нашло, но я схватил ее за бедра и посадил к себе на колени.

      Я тяжело задышал, и, казалось, что вены на моей шее сейчас разорвет от бешеного сердцебиения. Я никогда раньше такого не испытывал.

      – Ты такая красивая… – с трудом выдавил я, а девушка на моих коленях с издевкой произнесла.

      – Головой ударился? Или ты со всеми себя так ведешь, с кем только познакомился?

      Мое оцепенение спало, но отпустить я ее не мог. Я смотрел ей в глаза и не мог оторваться, и в ту секунду она поцеловала меня. Выбросив перекись на пол, она запустила руки мне в волосы. Эмили яростно поедала мой рот, и, когда я почувствовал ее язык на своем, тут же жестко ответил ей и смял ее мягкие губы. Дикарка кусалась, тянула за волосы, царапала шею. Я схватил ее за затылок. Поцелуй становился все глубже.

      Было такое ощущение, что мы не целовались, а сжирали друг друга от лютого голода. Запыхавшаяся девушку стащила с себя свитер… под которым не было абсолютно ничего, лишь бархатная загорелая кожа.

      Какая потрясающая грудь… идеальная. Стоячая и упругая.

      Я впился в нее, щелкая языком по ее возбужденным соскам. Издав томный стон, она залезла рукой ко мне в штаны и начала ласкать моего дружка с такой сильной хваткой, что я стиснул зубы.

      Ее поцелуи превратились в жалящие укусы, а ее ласки – в невыносимые тиски, ее когти впивались под кожу до мяса.

      – Эй, полегче…

      Она сидела на мне и извивалась словно змея, доставляя мне жгучую боль и адское удовольствие одновременно. Так сильно и мучительно, что изображение начало расплываться. Эмили отстранилась, ее рот скривился в злорадной