Пригласила тетенька медведя в гости…. Ирина Юльевна Енц

ло, перелетая с цветка на цветок.

      Мальчишка бежал из последних сил, загребая босыми ногами пыль на дороге так, что непроницаемая буро-серая завеса тянулась за ним словно королевский шлейф. Одной рукой он крепко, до побелевших костяшек, сжимал самодельную удочку из ивового прута, а другой отмахивал, будто отгоняя кого-то невидимого. Оборванная леска тянулась за ним мышиным хвостиком-ниточкой. Вихры торчали в разные стороны, пот с курносого лица тек крупными градинами, а глаза были круглыми, словно у совенка, от пережитого ужаса. Рот плотно сжат, так, что губ совсем почти не было видно, только какая-то узкая полоска. Поначалу, когда он увидел весь этот ужас, он заорал, громко, истошно и пронзительно. Но рядом никого не было, и никто этого крика не услышал. Только задремавшие сороки, спрятавшись от жары в густых кронах, пахнувших смолой сосен, принялись возмущенно стрекотать на весь лес. Он постоял еще несколько мгновений, глядя на это невообразимый кошмар, будто надеясь, что ему все это только привиделось, что ОНО само пропадет, если как следует зажмуриться, а потом вновь открыть глаза. Но ОНО и не думало пропадать. И вот тогда он побежал. Побежал так, как никогда еще в своей жизни не бегал. Даже тогда, когда улепетывал с кучкой таких же, как и сам, сорванцов из соседского сада, когда за ними гнался хозяин, грозя им вслед всеми мыслимыми и немыслимыми карами, и потрясая старой берданкой, заправленной солью.

      Сил бежать уже почти не оставалось, но пережитой страх гнал и гнал его вперед, в деревню, где есть кто-нибудь, кто сумеет его защитить и успокоить. Когда уже ноги совсем, казалось, переставали его держать, он оглядывался назад, и ему казалось, что тот, которого нечаянно зацепил его крючок в реке, выполз на берег, и теперь гонится за ним. У мальчишки перед глазами стояли его облезшие до самого мяса кроваво-красные руки с судорожно скрюченными пальцами, и лицо, покрытое страшными волдырями, за которым нельзя было разобрать его черты. Темные волосы жуткого мертвеца были все перепачканы чем-то липким, и скатались в один колтун, больше напоминая воронье гнездо, чем волосы человека. Мальчишка понял только, что это был мужчина, и больше ничего.

      Эти воспоминания вставали у него перед глазами, придавая его щуплому тельцу новые силы, и он бежал, бежал, бежал, не видя ничего вокруг. Из-за поворота уже показался крайний дом деревни, когда позади он вдруг услышал стук копыт. Неужто мертвец сел на коня и догоняет его?! И он сразу вспомнил все страшные истории и сказки, которые им, деревенским пацанам, давно, когда сам он был совсем маленьким, рассказывал дед Иван, который в этом крайнем доме когда-то и жил. И от этого на него навалилась такая жуть, которую он больше не мог сдерживать в себе, и весь скапливающийся ужас выплеснулся из его горла диким отчаянным воплем:

      – А-а-а-а-а….

      Глава 1

      Я уже собиралась идти в баню, когда на улице послышалось фырканье мотора. Выглянув в окно, увидела, как к моему забору, поднимая клубы пыли, подъехал старый леспромхозовский Газик. С чего бы вдруг, да на ночь глядя? Гости ко мне заезжали нечасто, а тем более с леспромхоза. Я вышла на крыльцо, и заслонив глаза ладошкой, сложив ее козырьком от лучей заходящего солнца, стала вглядываться. Кого это Бог мне послал, да еще в воскресенье, в мой законный выходной? Из-за тесовой калитки, я не могла видеть, того, кто вышел из машины, но бежать навстречу неведомому гостю не спешила. Калитка заскрипела, и на дорожке показалась … Валька! Моя закадычная подруга детства! В руках она перла здоровущий чемодан, высунув от усердия кончик языка и что-то бурча себе под нос. Судя по недовольному, если не сказать злому выражению лица, это «что-то» было не совсем приличное, если не сказать хуже. Одной рукой она все время отбрасывала за спину растрепавшуюся косу, которая, через секунду опять оказывалась впереди, что вызывало у Валентины дополнительное раздражение, ну и, разумеется, усугубляло крепость выражений.

      Завидев меня, стоящую на крыльце, она заорала во всю силу своих легких:

      – Полинка, здорово!!! Ну, и чего смотришь?! Помоги подруге!!

      Я колобком скатилась с крыльца, раскинув руки для объятий. Валька бросила чемодан, который при ударе о доски настила жалобно крякнул, и один из замков расстегнулся, показывая краешек чего-то розовенького в веселенький цветочек. Его хозяйка, нимало не печалясь, плюнула в досаде, глядя на эдакое безобразие и, махнув рукой на свою несчастную собственность, кинулась мне навстречу. Мы обнялись и расцеловались с чувством. Чуть отстранившись, я спросила подругу:

      – Какими судьбами?! Вы же вроде бы с Кольшей на море должны загорать?

      Валька, сердито нахмурившись, грозно спросила:

      – Ты что, мне не рада?

      Я замахала на нее руками, и поспешно, с заискивающими нотками в голосе, проговорила:

      – Конечно, рада!! О чем разговор! Так просто поинтересовалась…

      Подруга, расправив нахмуренные брови, несколько ворчливо спросила:

      – Ну, в дом-то позовешь, или тут, во дворе стоять будем?

      Я торопливо проговорила:

      – Конечно пойдем… – И кинулась к чемодану.

      Схватившись за ручку и, поняв, что я несколько переоценила свои