Бессмертие. Далекие земли. Ха Ян

понял причину его улыбки, но не мог не согласиться. Сделав еще затяжку, он сказал:

      – Иногда.. Хм. Как бы это выразить. Погоди, речевой аппарат настраивается.

      Ян Си сказал ему просто говорить, и Хэ Янг решил упростить слова:

      – Проще говоря, возьмем два слово: «добрый» и «злой». Иногда я думаю: я злой снаружи и добрый внутри, или я злой внутри, но добрый снаружи? Я понял, что это зависит от обстоятельств. Иногда я сглаживаю ситуацию как могу, но внутри перебираю весь поток ругательств; а иногда даже мой внутренний голос говорит «стой, погоди, все нормально», и я с ним соглашаюсь, но изо рта вылетает совершенно другое, – Ян Си хотел продолжить, но Хэ Янг его оборвал. – Вчера тоже самое. Под вечер, поговорив с Юн Гунем, я был более спокойным и решил, что все это – ерунда. Но сегодня, проснувшись и наткнувшись на этих ублюдков.. В конце концов, я продолжал злиться и не стал говорить с тобой, чтобы не усугублять.

      – Я понимаю, – кивнул Ян Си. – Люди не могут быть черно-белыми. Нельзя про одного сказать, что он только добрый снаружи и только злой внутри. Это так не работает…

      Ян Си говорил что-то еще, но Хэ Янгу трудно было уловить его суть; отстраненно он думал: «Я знаю. Я думал об этом уже. Причем тут это?»

      – …то, что ты злишься, это просто эмоция. Меня озарило, что мы были просто уставшими и злыми, поэтому так случилось. Но эмоция не определяет тебя. Когда ты ее отвергаешь, тебе сложно смириться с тем, что это твое. Я тоже подавлял злость долгое время. Скорее, это злобность, – здесь Хэ Янг согласился с ним. – И твоя злость обоснована, тебя бросили… – здесь Хэ Янг его прервал. – …но это просто часть наших эмоций, ее надо пережить. Она не делает тебя сволочью. И она отнимает столько сил.

      Хэ Янг думал: «У нас разные понятия на этот счет. Для меня агрессия – это хорошо. Она придает мне силы. Я не отвергаю ее, она моя. И почему ты говоришь об этом?»

      Но сказал он короче:

      – Я не отвергаю злость. Всю свою жизнь я ни разу не проявлял ее, и начал только несколько лет назад. Я не стану сволочью, если проявлю ее; конечно, это плохо, если это мешает взаимоотношениям близким. Я стану сволочью, если буду вести себя как сука; конечно, некоторые ублюдки вполне заслуженно нарываются, чтобы их приложили об стену.

      Ян Си посмеялся, согласившись.

      – Иногда даже меня пугают твои слова. Когда ты что-то говоришь агрессивное, меня пробирает.

      Хэ Янг не помнил, какие слова следовали дальше, и очнулся он на следующем:

      – …мои желания. Я думаю об этом больше, чем говорю, – Хэ Янг не сдержал удивленного возгласа. – У меня так много желаний, самых разных. Но я будто боюсь их выпускать, сблизиться с человеком. Будто если я позволю им выйти и сближусь – это убьет меня в конце. Поэтому, когда что-то проявляется, крышка «не позволю себе этого» захлопывается. Но иногда, если оно долго копится, то прорывается наружу.

      Послушав это, Хэ Янг не сдержал, вероятно, самых искренних своих слов:

      – Знаешь, со всеми своими знаниями, иногда я без понятия, что с тобой делать. Как к тебе подойти. В какой момент. Я ничего не понимаю. Ты прав: твоя изоляция