Боги среди нас. Денис Стоп

повернулся к нему, приготовился, сердце забилось быстрее, а капли дождя, наоборот, замедлили падение, своими мокрыми руками приостановив течение времени.

      – Раз на раз, говоришь? – Гришка подошел медленно, словно на прогулке. – Хорошо. – И на его разбитых губах появилась улыбка сумасшедшего.

      Ваня ударил первым, а дальше кровавый туман заполнил все вокруг.

      ***

      Слухи ползли по городу.

      «Дрались тридцать на тридцать, и Малой Иван убил Черепа».

      «Дрались пятьдесят на пятьдесят, и Череп убил Малого Ивана».

      «Дрались сто на сто, убито около пятидесяти человек, Череп и Малой Иван среди мертвых».

      Глава третья

      – Седьмой «В», садитесь, сейчас уже будет звонок, поздравляю вас, с сочинением на тему «Мой друг» почти все справились на отлично! Молодцы!

      Александра Сергеевна подошла к двери кабинета, но вместо того чтобы закрыть, придержала ее.

      – О, а вот и наше «почти», Пантелеев, ну наконец-то ты решил посетить школу! И, как всегда, за минуту до звонка!

      Ваня зашел, и одноклассники затихли.

      – Болел, – пробурчал Ваня, сел за последнюю парту, поставил рюкзак под ноги и достал учебник по литературе.

      Прозвенел звонок на урок.

      – По лицу вижу – болел! – Интонация не отражала настроение, и было непонятно, сочувствует учительница или издевается. – После урока подойдешь, а сейчас скажи мне, что я задавала на прошлой неделе?

      Ваня смотрел в окно, и казалось, что он не слышит вопроса.

      – Иван, ты с нами?

      – Да, задумался. Вы задавали выучить любое понравившееся стихотворение вашего тезки.

      – Какого еще тезки?

      – Александра Сергеевича Пушкина.

      – Хорошо, шутник, готов?

      – Да, я выучил одно стихотворение, что-то в нем есть…

      – Тогда выходи и расскажи нам, и дневник захвати, – Александра Сергеевна открыла журнал.

      Ваня медленно встал, начиная вспоминать первые строки, так же медленно подошел к доске. Всплывающее в памяти стихотворение отозвалось ударами и болью кулаков, еще не заживших после драки на пустыре.

      Все время, пока он дрался, разбивая в кровь руки, пока он избивал до потери сознания Гришку Черепа, пока он, как безумный, метался под дождем в грязи и крови, этот стих звучал у него в голове бесконечным повторением.

      – Мы тебя внимательно слушаем.

      И Ваня начал:

      Сижу… за решеткой… в темнице сырой…

      Вскормленный в неволе орел молодой…

      Мой грустный товарищ, махая крылом…

      Кровавую пищу клюет под окном…

      Клюет, и бросает, и смотрит в окно,

      Как будто со мною задумал одно.

      Зовет меня взглядом и криком своим

      И вымолвить хочет: «Давай улетим!

      Мы вольные птицы; пора, брат, пора!

      Туда, где за тучей белеет гора,

      Туда, где синеют морские края,

      Туда, где гуляем