И откроется дверь. Кей Арк

Завтра разберемся. Ложись.

      Саша выдавила улыбку, чтобы успокоить старушку. После пережитого год назад инфаркта Тамара Матвеевна при каждом пустяке хваталась за сердце, и Саша с матерью, если и обсуждали что-то серьезное, то лишь за закрытыми дверьми.

      Бабушка мялась на пороге, продолжая глядеть в темноту.

      – Ты не видела там мальчика? Светленький такой. Беспризорный, наверно, – Тамара Матвеевна немного помолчала, пожевала губы, – иначе по ночам бы не шлялся. Может, надо было его позвать?

      – Нет, бабуль, никого не видела. Иди спать.

      Саша вернулась к себе, натянула одеяло до щек. Задумалась. В квартире по соседству пробежал ребенок и недобро хохотнул.

      За завтраком Саша молчаливо глядела в одну точку и была еще угрюмее, чем накануне.

      – Поможешь мне разобрать коробки? – спросила Антонина Петровна. – Саш, ты меня слышишь? Расслабь лоб немного, морщины пойдут.

      Антонина Петровна вздохнула и отправилась мыть посуду.

      Тамара Матвеевна этим утром также казалась потерянной. Она не глядела ни на дочь, ни на внучку. Рассеянный взгляд ее подслеповатых глаз блуждал по неказистой детской площадке.

      – Эх, где сейчас бедный ребенок? – вздохнула она.

      – Какой ребенок? – растерянно спросила Антонина Петровна.

      Саша, закончив наконец что-то обдумывать, взяла со стола телефон матери и принялась листать список контактов.

      – Кого ищешь? – удивилась мать.

      Хорошее настроение, с которым Антонина Петровна проснулась, вместе с пеной утекало в сток. Хмурые лица родных, их странное поведение заставляли подозревать неладное.

      – Виктору, – бросила Саша и, прикрыв за собой крашенную дверь, исчезла в коридоре.

      Виктор Викторович был лысый, тучный мужчина – продавец квартиры. Он искрометно шутил при сделке, широко улыбался, по нескольку раз жал женщинам руки и первым предложил сделать скидку. С какой целью Саше потребовалось беспокоить бывшего владельца, Антонина Петровна не поняла, однако возразить она не успела – дочь закрылась в ванной. Женщина старалась прислушаться к разговору, но Саша то говорила слишком тихо, то срывалась на фальцет. Завывание ветра сквозь оконные дыры и частые вздохи старушки-матери не позволяли разобрать слова. Антонина Петровна покусывала щеку, с остервенением отмывала с раковины кусочки еды и тревожно поглядывала на дверь. Когда вся посуда и гарнитур блестели чистотой, а Тамара Матвеевна задремала, подперев рукой щеку, Саша вернулась и победно вскинула в воздух длинный ключ.

      – От верхнего замка. Лежал на шкафу в прихожей. В единственном экземпляре!

      Она тут же метнулась в прихожую и попыталась просунуть ключ в сердцевину, но тот застрял. Очевидно, верхний замок давно не использовался и потому заржавел. С трудом и не с первой попытки бородка ключа все же вошла до упора и с громким щелчком повернулась. Саша победно вскрикнула и даже подпрыгнула от радости. Пусть теперь домушники попробуют взломать