Оценщик. Защитник феи. Григорий Шаргородский

с энергетическими сущностями с их способностью проникать сквозь практически любую ментальную защиту.

      По большому счету мне здесь делать больше нечего. Если Иваныч не появился и не позвонил мне, значит, можно со спокойной совестью отправиться домой. Возвращаться в квартал художников желания не было, поэтому решил сегодня лечь спать пораньше. Лишь на всякий случай подстраховал троицу гоблинов, вскоре вынесших наружу защитный бокс с картиной.

      Тик-так сонно встретил меня в гостиной, скорее всего, просто в силу привычки, а не потому, что хотел общения. Он у меня убежденный жаворонок и спать ложился практически сразу после заката. Если, конечно, в доме не происходило что-нибудь, будоражащее любопытство или тревогу этого эмоционального существа. Невнятно пискнув что-то приветственное, мышоур тут же отправился досыпать в свою конурку в нижней секции барной стойки.

      Я тоже решил не затягивать. Почитал на сон грядущий кое-что из жизнеописания и анализа творчества Репина и, к своему удивлению, несмотря на все перипетии этого непростого вечера, уснул сном праведника. Имелось, конечно, опасение заполучить ночной кошмар, связанный с воспоминаниями о гибели Юрки, но, похоже, совесть у меня оказалась чище, чем я сам того боялся.

      Глава 3

      Утром я встал выспавшимся и довольным собой. Точнее, почти довольным, потому что вчерашнее происшествие показало здоровенную прореху в моей боевой подготовке. Ведь можно же было просто вырвать телекинетическими щупами пистолет из руки сбрендившего клиента. Или хотя бы отвести в сторону ствол. Но вместо этого я бросился усиливать защиту, чтобы не заполучить лишних дырок в горячо любимом организме. Грызет ли меня совесть и станет ли этот случай подкормкой для следующей любительницы поковыряться в мозгах, используя чувство вины? Вот уж сомневаюсь. У меня хватает здорового цинизма для признания простого факта, что каждый человек – творец своего счастья, и несчастья тоже. Вот нефиг было воровать у больных детей. Да и вообще, в тот дом я прибыл не как спасатель, а как оценщик.

      К тому же телекинетик из меня слабый, особенно на дистанциях больше полутора метров. Сам конструкт, который позволял манипулировать предметами на расстоянии, я, конечно же, изучил, но вот его освоение оставляло желать лучшего. Порыв постоянно тыкал меня в это носом, но его намеки на то, что телекинез позволит уводить в сторону и метательные клинки, и даже пули, разбивались об элементарный довод – мне проще подставить мобильный щит, а не заниматься всякой фигней. Теперь мое мнение изменилось, поэтому сегодня медитацию расширим до часа, а то и полутора, чтобы научиться переносить карандашик со стола на пол перед моим медитационным ковриком. А затем обратно. И так много-много раз.

      Измотался изрядно, зато утренний душ оказался как раз в тему, как и завтрак, который сегодня получился усиленным. Тик-так был особенно рад. Не замечал за ним обжорства, но иногда эта мохнатая мелочь жрала как порося. Впрочем, меня он точно не объест, так что усилившийся аппетит парня