Гувернантка. Книга первая. Зофия Мельник

Ты теперь под моей опекой, Лизавета. Я твоей матушке пообещал, что за тобой пригляжу.

      Кузен оглаживает рукой бороду и, раздумывая о чем-то, глядит на Лизоньку.

      – Я не стану обходиться с тобой излишне строго, – обещает Григорий Ипатович. – Но будь добра, Лизавета, покуда живешь у меня в доме, весь свой марксизм оставь за порогом. Мы здесь люди тихие, богобоязненные. Я, коли помнишь, лошадей развожу… И чтобы никакой крамолы, никаких запрещенных книжек и прокламаций!

      Лизонька хмуро глядит за окно.

      – Лизавета!

      – Я вам обещаю, Григорий Ипатович, – говорит Лиза скучным голосом.

      Барышня хорошо помнит, как писал Сергей Нечаев – ради дела революционер может врать сколько угодно и притворяться не тем, кто он есть.

      – Ну, гляди, коли обманешь. И на меня потом не серчай.

      – Да, что вы мне все грозитесь?

      – Ей богу, я тебя так проучу – сидеть пару дней не сможешь, – говорит Григорий Ипатович и усмехается в бороду.

      Лиза краснеет до кончиков ушей,

      – Вы не посмеете! Слышите! Даже пальчиком меня не посмеете тронуть! Сейчас не те времена… Я сегодня же матушке напишу!

      – Ну, пиши, коли бумаги не жалко.

      Лиза с досадой думает, что маменьке и верно нет смысла жаловаться. Она ужасно озлилась на Лизу после этой истории с марксистским кружком. И все же Лизавета не может поверить, что ее, восемнадцатилетнюю барышню кто-то может выпороть, будто девчонку. Нет, такое немыслимо себе представить!

      Между тем, бричка сворачивает с большака и катит по проселку к усадьбе Колесовых.

      ГЛАВА ПЯТАЯ

      В тот вечер приятели никак не могут проститься и разойтись по домам. Уже покинув закусочную, Арсений и Николай надумали купить бутылку плодового вина в известном подвальчике. И вот они пьют вино, поочередно прикладываясь к горлышку, и бредут сперва через безлюдную привокзальную площадь, а после по улочке вдоль железной дороги.

      – Лиза просто невероятная девушка, – говорит Николай, неуверенно шагая по деревянному тротуару и цепляясь рукой за локоть Арсения. – Эх, как же досадно, что мне ехать на службу!

      Арсений Балашов молчит, поглядывая по сторонам на темные бревенчатые дома, прячущиеся за оградами и зеленью деревьев. Лишний раз он убеждался, что Березин лишь притворяется городом, и стоит отойти от площади на пару шагов, как действительность приобретает совершенно пасторальный, сельский вид.

      – Ну, признайся, Сеня, ты тоже от нее без ума?

      Арсений делает хороший глоток из горлышка. Вино довольно кислое, и Арсений в толк взять не может, зачем они его купили. И потом, он же прекрасно знает, что не следует пить вина после пива.

      – Какой Лиза стала красавицей! Глаз не оторвать…

      Арсений передает бутылку приятелю, и Коля тоже делает глоток-другой.

      – Б-р-р-р, какая же кислятина… Сеня, ты мне скажи… Лиза… Лизавета, она хороша, право же? Хороша, как картинка! И вовсе не дурочка, нет! Она увлечена марксистской идеей… Что скажешь, Сеня, разве не так?

      – По