Естествознатель. Книга 4. Зловещие топи. Виолетта Орлова

Но ты ответишь на все мои вопросы, причем ответишь честно, в противном случае – я за себя не ручаюсь.

      – Тогда, может, развяжешь меня? – невинным голосом предложил Артур. – Вести беседы в таком положении, видишь ли, не очень-то удобно.

      – Твое удобство меня заботит сейчас в последнюю очередь!

      – Понимаю, именно поэтому я сам тебе это предложил.

      – Ты слишком наглый, беруанец, и не умеешь держать язык за зубами!

      – Я вовсе не беруанец, Одди. Я из Клипса.

      Оделян порывисто вскочила на ноги; создавалось впечатление, что она до конца не понимает, следует ли ей доверять пленнику. Как говорят мудрые люди, «обжегшись на молоке, дуют на воду» – так и Одди, подпустив слишком близко к себе коварного Азора, не хотела вновь повторять ошибок. Лицо девушки было очень подвижным; казалось, каждая его часть живет своей жизнью: изящный нос трепетал от волнения, будто парус на ветру, глубокие карие глаза то прищуривались, то широко раскрывались, губы слегка дрожали от волнения.

      Наконец хозяйка топей пришла к какому-то разумному заключению и, решительно шагнув в сторону юноши, ножом перерезала путы на его руках. Клипсянин с облегчением вздохнул и попробовал подняться на ноги, но его зашатало, и он неловко плюхнулся на кровать, покрытую настилом из сена.

      – Что с тобой? – ворчливо поинтересовалась Оделян.

      – Странный вопрос, – хмыкнул юноша. – У тебя обычно бывает другая реакция, когда тебя бьют по голове?

      – Меня здесь слишком уважают, чтобы бить.

      – Повезло тебе. Это твоя комната?

      – Да, моя. Папаша Мильхольд разрешил мне здесь жить.

      – Неплохо. Лучше, чем казармы.

      – Я не совершала ничего противозаконного, в отличие от некоторых.

      – Не поверишь, но я тоже, Одди.

      – Бунтарь, а как твое настоящее имя?

      – Что это ты вдруг заинтересовалась? Я думал, в Доргейме никого не волнуют настоящие имена.

      Оделян пожала плечами.

      – Да, это не так важно, ведь не имя красит человека, а наоборот. Но мне бы хотелось узнать твое.

      – Артур.

      – А теперь скажи мне, Артур, откуда у тебя эта вещица? – Оделян показала юноше сушеного жука, уже основательно помятого и потрепанного. У бедняги оторвались передние лапки.

      – Подарок. Мне его подарили.

      – И кто же?

      – Полагаю, твой брат, – совершенно серьезным голосом вымолвил Артур, устремив свой честный и открытый взгляд на Оделян. Девушка резко вздрогнула, словно дотронувшись до раскаленного камня.

      – Расскажи мне все. Пожалуйста, – с мучительной запинкой проговорила она. Тогда Артур подробно описал ей свое знакомство с Тодом, Троссард-Холл, а также поведал об истовой мечте брата отыскать потерянную сестру. Одди не прерывала его, а, напротив, слушала так внимательно и прилежно, что, если присмотреться, можно было увидеть, что она, подобно дикому зверю, чуть ведет ушами, как бы еще сильнее вслушиваясь