Избранные творить. Медея. Мария Эльф

рукой осветил Землю красным факелом, чтобы в последний раз осмотреть то, прекрасное, что осталось на ней, а затем уничтожить.

      – Наверное, будет гроза, – тихо произнесла рыжеволосая девушка, задумчиво глядя в окно.

      – Ну, вот! А я зонтик не взяла! – весело ответила ей подружка из кассы, – Почему дождь всегда начинается к вечеру, когда надо идти домой?

      В обувном магазине «Камилла», что на центральной улице Белогорска, сегодня был короткий рабочий день, и девушки с утра ждали, когда можно будет выйти на улицу. В помещении было душно, а за окном лёгкий ветер без устали играл с листьями деревьев и одеждами прохожих.

      – А я девочки, если честно, боюсь выходить сейчас на улицу. Пусть лучше дождь пойдет. Мне на всё это красное даже смотреть жутко, – сказала полненькая симпатичная блондинка, примеряющая красивые лакированные туфельки, которые чем-то не понравились последней покупательнице.

      – А мне, наоборот, этот цвет нравится, – задумчиво произнесла рыжая Кристина, – Я пойду – растворюсь в нём. Всё равно покупателей нет.

      Кристина быстро пошла к выходу и скрылась за дверью.

      – Странная она, – блондинка решительно сняла туфельки, – такая худенькая слабенькая, а иногда так посмотрит – испугаешься.

      – А ты скажи мне, чего ты не пугаешься. Светочка, ну ты же всего боишься, – ласково ответила ей Оксана, выходя из кассы.

      – Да ведь таким взглядом сглазить можно!

      На самом деле, Кристина не поражала людей какой-то особой странностью внешности или характера. Она не была особенной: худое тельце, бледная кожа, безжизненные тёмно-рыжие волосы. Лишь большие задумчивые серо-зелёные глаза могли привлечь к себе мимолетное внимание, но, в общем, девушка была скорее бесцветной, незаметной.

      Она работала в обувном магазине менеджером уже три года и в настоящее время искала работу более высокооплачиваемую, делая упор на то, что успела набраться опыта в этой области. Жить на ту зарплату, что платили здесь, становилось всё сложнее, а рассчитывать было не на кого.

      Вот уже полтора года Кристина жила совершенно одна. Родители погибли, когда девочке не было и пяти лет. Сироту воспитывала тётка, старшая сестра отца. Тётя Лида была вдовой, кроме племянницы у неё никого не было. Но, несмотря на любовь к девочке, она, имея чёткий свой взгляд на формирование личности, воспитывала ребенка в строгости и порядке, будучи уверенной, что этим сможет привить ей те, черты характера, которые так нужны, чтобы достойно прожить в этом мире.

      Строгая, серьёзная, рассудительная властная женщина, казалось, не способная на какое бы то ни было проявление чувств, находясь наедине с подопечной, порой забывала о собственных правилах: смеялась, играла с Кристиной в куклы, строила на детской головке немыслимые прически и рассказывала девочке о погибших родителях, своём муже, бабушке…

      Но больше всего Кристине нравились рассказы о далёкой родственнице, баронессе Высоковой. У баронессы было очень редкое имя Медея. Тётя Лида часто говорила, что это, наверное, самое красивое имя на свете.

      Но не имя было самым примечательным в рассказах о баронессе, жившей в конце восемнадцатого века. Дело в том, что, по тёткиным словам, Медея Высокова обладала невероятной сверхъестественной силой. Современники поговаривали, что она – ведьма, и что именно она губила тех несчастных, которых сводила с ней судьба. Хотя доктора констатировали, что умерших постигла остановка сердца, всё же молва твердила своё. Также рассказывали, что в полнолуние она превращалась в чёрную кошку, и что в ночь на Ивана Купалу летала на шабаш и ещё многое, многое, многое…

      «Как жаль, – иногда думала Кристина, сталкиваясь с многочисленными жизненными неприятностями, – что я не унаследовала от баронессы, ну хотя бы чуточку способностей! Конечно, превращаться в кошку мне ни к чему, но воздействовать на умы людей, заставляя их поступать так, как мне нужно, было бы очень кстати».

      В тот вечер девушка пришла домой довольно поздно. Отметив с подружками начало своего отпуска, она неосмотрительно потратила почти все отпускные и до ниточки промокла под холодным колючим дождем. Приподнятое настроение быстро сменилось подавленностью и осознанием собственной бесполезности, ничтожности.

      «Да что же это такое?! – плакала Кристина в подушку, – Неужели я так всю жизнь протяну?! Ничего собой не представляю! Живу кое-как! Дом – работа, работа – дом, денег не хватает, одеваюсь как старуха… А мужчины… они меня просто не видят! Мне двадцать пять лет, а у меня еще не было ничего, даже похожего на любовь! И не предвидится! Я не красивая, неудачница, и к тому же одна на всем белом свете!»

      Задыхаясь в отчаянных рыданиях, она провела почти всю ночь и заснула лишь под утро.

      Во сне Кристине привиделось, будто она случайно порезала руку и чувствовала жгучую боль, кровь текла ручьём и никак не останавливалась.

      – Медея! – вдруг послышался нежный женский голос.

      – Мама, это ты? – обернулась девушка, обнаружив, что сидит на залитой солнцем