Цербер для Геракла. Драмы 21-го века. Книга 2. Любовь Сушко

все смогу, я все начну сначала,

      Но дай лишь шанс, моя богиня, нам.

      Зачем же одному мне оставаться,

      Ты убедишься в том, что не Нарцисс,

      А страстный Мастер пред тобой остался,

      Ну отчего же даже ты молчишь

      6.

      – Я сделаю все то, чего ты просишь,

      Спеши домой, она теперь жива,

      И пусть весною снова станет осень,

      И не забудь все нежные слова,

      Но пред тобою женщина, не камень,

      Не будет просто с нею, ты поверь,

      В душе его горел так ярко пламень.

      И он стремился всей душою к ней.

      Ему ль бояться всех ее капризов,

      Он сам и для себя ее слепил,

      И миру снова дерзко бросил вызов,

      И о других он для нее забыл,

      А разве верность в мире стоит мало,

      Он улыбаться мог одним лишь ртом,

      Она пред ним печальная стояла,

      Когда вошел творец в любимый дом.

      7

      – Скажи мне, Галатея, что печалит,

      И что тебе покоя не дает?

      С тобою буду днем я и ночами,

      Пусть солнце светит или дождь идет.

      Я буду рядом, ничего не бойся,

      И никому тебя я не отдам,

      Я за одеждой, ты же успокойся.

      И он пошел в тревоге на базар.

      Теперь покой Пигмалиону снился,

      Потом он вовсе сниться перестал,

      Когда в слезах те длинные ресницы,

      Когда она терялась средь зеркал.

      Ей жизнь была постыла и опасна,

      Она его боялась, как огня,

      И только повторяла ежечасно:

      – Скажи, зачем ты оживил меня?

      8

      Я ведь ни разу же не попросила,

      Мне было в камне дивно хорошо.

      Я неподвижной быть тогда любила,

      Но ты испортил все, скажи, за что?

      – Я для себя творил такое чудо,

      Я так хотел всегда с тобою жить.

      – Ты очень мил, я то скрывать не буду,

      Но ты забыл о том меня спросить.

      А мне теперь так грустно оставаться,

      И знать, что мать со мною не была.

      Да что там, даже не было зачатья,

      Афина там счастливее была,

      – Откуда знать, что ведала Афина?

      – Она ко мне являлась часто с снах

      И говорила, что отец покинул,

      А мне, что горевать мне об отцах.

      9

      Я сирота, да, я твое творенье,

      И оттого мне пусто и темно,

      Но мне Амур читал стихотворенье,

      Хоть для Психеи главное оно.

      Я слушала поэта и рыдала,

      Чужая всем, зачем мне оживать?

      – Не говори, ведь мы начнем сначала

      – Мне и детей с тобою не рожать.

      – Да вот беда, когда искусство рядом,

      Там будет все, но только ты не плачь,

      Ведь ты моя надежда и отрада,

      – А ты палач, мой Мастер, ты палач.

      И слышать Галатея не хотела,

      Всего, что он упрямо говорил,

      И платья в гневе дева не надела,

      Пришел Гефест, и сразу полюбил.

      10.

      Они