Не один дома. Татьяна Филатова

этому полумраку, этой темноте тяжело удержать тишину. От этого становилось не по себе.

      – Что ты сейчас читаешь? – наконец спросил сына Данил.

      – Барон Олшеври, – ответил Максим, – книга называется «Вампиры». К вечеру дочитаю. Одна книга – один день.

      – Покажи мне ее, сынок.

      Макс дал книгу Данилу. Тот наспех пролистал несколько страниц.

      – А я знаю ее, – сказал он, – готов поспорить, что читал ее когда-то, только не помню, когда. Хоть сейчас спроси – расскажу, словно прочел ее лишь вчера, хотя, кажется, имя этого автора слышу впервые. Но я не помню, чем книга заканчивается. Когда дочитаешь – перескажи мне, освежим мою память, хорошо? А то твоя мама уверена, что я страдаю приступами амнезии.

      – Хорошо, – улыбнулся Макс.

      Данил отметил, что улыбку сына, как и улыбку жены, он очень давно не имел удовольствия наблюдать. Максима же порадовало то, что отец интересуется его нынешним увлечением.

      – Главную героиню, – продолжил он, – зовут так же, как и маму. Как раз сейчас я дошел до того места в книге, где она умерла. Ее положили в гроб, жених оплакивал ее и никак не мог смириться с ее смертью. А затем она очнулась, словно ничего и не произошло.

      – Живые мертвецы, вампиры… Классика жанра. Припоминаю это в сюжете. Сынок, – сказал Данил, осторожно забрав книгу у сына и отложив ее в сторону, – я волнуюсь о тебе. Я позвонил Борису Ивановичу, врачу, и завтра утром он приедет к нам, чтобы осмотреть тебя и побеседовать с тобой.

      – Ты думаешь, что я все же сошел с ума? Чокнулся? – спросил сын.

      – Нет, Макс, я так не думаю. Но что-то с тобой определенно происходит. И со мной, кстати, тоже.

      – Ты тоже видишь это во сне?

      – Аварию?

      – Да, – ответил Макс.

      – Нет, сынок, сама авария мне, к счастью, не снится.

      – Но что-то плохое ты видишь во сне, не так ли? – спросил сын.

      – Да, сын, что-то плохое…

      – Я тоже вижу не только аварию, – опустив голову на грудь, тихо сказал Максим, – и не всегда во сне…

      – Что ты хочешь этим сказать? – спросил Данил.

      – Я скажу тебе, что, только прошу не считать меня сумасшедшим.

      – Ни в коем случае, сын, я даю тебе слово, – сказал отец.

      – Я не могу смотреть в зеркало, – приподняв голову, печально произнес Макс. Его черные кудри падали на глаза, но Данил все равно увидел, что в глазах стояли слезы. – Я не могу смотреть в зеркало, – повторил парень. – Раз или два я вижу свое обычное отражение, ничем не искаженное и не изуродованное, но потом, глядя в зеркало, я вижу у себя огромную дыру в голове чуть выше правого уха…

      – Там, где ты ударился о стекло в машине? – переспросил отец.

      – Да, в том самом месте, – ответил Максим. – Только это не просто ушиб или синяк, это огромная рана, из которой торчат стекла. Волосы на этой стороне все слипшиеся от крови. Под глазами большие кровоподтеки.

      Казалось, подросток дрожал.

      – И как часто ты это видел? – спросил Данил.

      – Достаточно часто, чтобы