Ночной скрипач. Артём Толмачёв

ветру брошенные качели. Из-за непогоды стемнело раньше обычного. Часы показывали пятнадцать минут седьмого.

      Зазвонил мобильник. Это была мама.

      – Привет, Андрей. Как вы там? Как бабушка?

      – Привет, мам, – отозвался Андрей. – У нас порядок. За весь день бабушке не было плохо. Математику и русский я уже сделал.

      – Молодец. А как дела у Мишки?

      – Хорошо. Мы с ним рисовали. Он смотрит в окно. Погода сначала была хорошая. Теперь тучи.

      – А у нас льёт как из ведра, – ответила мама. – Дядя Витя к вам заходил?

      – Ещё зайдёт, – сказал Андрей. – Он звонил по телефону.

      – Ну хорошо. Послушай, Андрюш. После того, как проводите дядю Витю, закройтесь только на верхний ключ, не запирайтесь на щеколды. Мы с папой завтра утром вас сами откроем. Не хотим будить тебя и Мишу. Хорошо?

      – Ладно, мам.

      Пока старший брат разговаривал, Мишка в нерешительности стоял перед дверью бабушкиной комнаты. Боялся ли он? Да, страх был, но это, наверное, при данных обстоятельствах было нормальным. Он боялся ровно настолько, насколько может бояться мальчик его возраста.

      Несколько раз сглотнув, Мишка, наконец, толкнул дверь. Мальчик смотрел в темноту. Несколько ободрённый голосом разговаривающего с мамой старшего брата, он осторожно, с опаской переступил порог комнаты. «Темнота не кусается, а под кроватью и в шкафу не водятся монстры», – сказал однажды папа. «А если темнота всё-таки укусит?» – подумал сейчас Мишка.

      Глаза медленно привыкали к мраку. Лишь только тонкая полоска между занавесками пропускала с улицы тусклый, робкий свет. Мишка сделал маленький, боязливый шажок вперёд, в том направлении, где лежала под одеялом безмолвная бабушка Шура. Хоть Мишка и испытывал страх перед темнотой, включить свет в этой комнате он боялся ещё больше. Ещё один шажок вперёд. Темнота исторгла стон. Глухой, отчётливый. И страшный. Мишка его точно услышал. За окном вдалеке пророкотал гром – словно в ответ на стон. Дрожа, мальчик остановился, попытался оглядеться в темноте. Теперь, когда глаза привыкли, он стал узнавать окружающие предметы, однако они казались ему какими-то не такими. Ему чудилось, что они зловеще наблюдают за ним, будто у них есть глаза и уши. Вдруг комната представилась ему полной разных коварных ловушек. Везде подстерегала опасность, и темнота следила за каждым его шагом. Мальчик обернулся: тусклый прямоугольник раскрытой двери казался таким далёким, почти недосягаемым.

      Мишка вздрогнул, едва не вскрикнув. Стон прозвучал громче. И ближе. Мишка, затаив дыхание, стал всматриваться. Одеяло казалось нечётким расплывчатым пятном, и, к ужасу мальчика, оно стало менять свои очертания, стало расти и подниматься вверх, к самому потолку…

      Они с братом ведь не так часто заходили к бабушке в комнату, и она успела превратиться в голодного и злого монстра. Теперь она – монстр! И она их съест!

      – А-а-а-а-ы-гх… – раздалось с кровати. Одеяло сползло на пол и двинулось к мальчику.

      Развернувшись, Миша с криком бросился бежать.