Юника. Вартуш Владовна Оганесян

более странная, чем ты. До сих пор не пойму, что на неё вдруг нашло.

      – Рок помогает расслабиться и забыться, а иногда наоборот взбодриться, зарядиться энергией. Такого драйва никакая другая музыка не даёт, поэтому я люблю рок.

      Юника посмотрела с улыбкой. Уже привыкла к таким резким скачкам с темы на тему и решила подыграть:

      – Обыкновенные слоны максимальных габаритов достигают примерно годам к двадцати пяти, но Бусинка уже как год перестала расти, а ей всего семь лет. Ещё я думаю, что она помесь двух видов слонов: лесного и саваннского. Возможно, сбой в генетике и повлиял на цвет и рост. У неё прямые бивни и слабоватое зрение, как у лесных слонов, зато слух гораздо лучше. Она понимает меня с первого раза, а я… – Юника внезапно замолчала, словно испугавшись, что личная тайна станет известна чужаку.

      – Понимаешь её, да? – закончил Тит.

      – И какова же твоя цель в жизни? – хитро вскинула бровь Юника, сделав очередной крутой поворот в разговоре.

      – А ты быстро учишься, – снова рассмеялся он. – Мне нравятся музыкальные пьесы, называются «скерцо», туда композитор включает подобные шутливые обороты, которые здорово меняют настроение музыки на протяжении всего сочинения.

      – Ах вот в чём дело! – Они как раз подошли к калитке, и Юника повернулась к нему. – Я наконец-то поняла, почему ты так странно ведёшь беседу: то игнорируешь вопросы, то ни с того ни с сего начинаешь отвечать на них.

      – Моя цель – стать врачом. Хирургом.

      – А как же музыка? – удивилась Юника, не обращая внимания на резкую смену темы.

      – Это так, хобби, – беззаботно пожал плечами Тит.

      – Ясно, – проговорила задумчиво, глядя на свою ладонь в его руке. – Да, я понимаю её, – решила всё же признаться. – Не так, как мама с папой, или Клара. По-другому.

      – Может вы уже пройдёте в дом? – неожиданно раздался крик Клары со второго этажа.

      Юника испуганно отдёрнула ладонь и отступила к калитке. Щёки стыдливо горели, будто её застали на месте преступления.

      – И давно ты записалась в пастухи? – крикнула сестре, пряча стыд за злостью.

      – С тех пор, как Бусинка издала предупреждающий «тру», затем взволнованно подняла хобот и замерла в такой позе, периодически подёргивая хвостом. Минут пять назад, – озорно отвечала Клара, широко улыбаясь. – Тит, а ты знаешь, что это значит? – спросила она игриво.

      – Нет, – заинтересованно посмотрел на Клару Тит, задрав голову. – Что?

      – А то, что…

      Юника не дала сестре договорить:

      – Что уже поздно и пора расходиться, – строго ответила вместо Клары и торопливо открыла калитку. – Спокойной ночи, Тит.

      – Клара, а можно зайти на минуточку? – снова проигнорировал Тит.

      Юника возмущённо встала перед ним, перегородив проход:

      – Нет! Ты обещал! Я же пришла на репетицию. О какой дружбе может идти речь, если тебе нельзя верить? И днём я калитку закрывала, а ты сказал, что она была открыта.

      – Как я тогда вошёл?

      Юника растерялась. Тит воспользовался её замешательством и неожиданно поцеловал.

      – Ладно,