Занзибар. Сборник рассказов. Алексей Николаевич Загуляев

растерянного собеседника, а абсолютное знание того, что именно так и будет – ХОРОШО.

      Женщина с удивлением посмотрела на Михаила. Он не изменился в лице и не обернулся. Его профиль словно был высечен рукой гениального скульптора в черновую, и от этой незавершённости казался особенно великолепным. Нет. Они точно где-то встречались раньше. Может быть, в прошлой жизни?

      Марина поёжилась от одолевших её смешанных чувств, блуждавших где-то между страхом и верой в лучший исход.

      Они подъехали к аэропорту. Михаил достал из багажника небольшую сумку на колёсиках и проводил Марину до самого терминала. Она не удержалась и перед тем, как проститься, поцеловала его в щёку. Как бы хотелось ей, чтобы они полетели сейчас вместе. Если бы не дети, то она наверняка попросила бы его об этом. И знала, что он не смог бы ей отказать. Но Кириллу и Артёму Михаил сейчас был нужнее.

      ***

      «Сомерсет Хауз» встретил её утренней прохладой и ясным небом. Марина заблаговременно созвонилась с Рафаэлем, чтобы тот пораньше прибыл в пансионат и встретил её возле отцовской виллы. Когда она подходила к дому с небольшим бассейном во дворе и с тремя пальмами, низкорослыми и неприлично толстыми в комле, доктор её уже ожидал.

      Они поздоровались и прошли в дом.

      Отец лежал в кровати, обставленной по бокам и в изголовье медицинским оборудованием. В комнате суетилась молоденькая медсестра-сиделка. Когда вошли Рафаэль с Мариной, она удалилась.

      Отец за прошедшие с последней встречи несколько месяцев изменился до неузнаваемости – очень исхудал, кожа на лице сделалась иссиня-серой, и только глаза продолжали оставаться живыми.

      Увидев Марину, он попытался улыбнуться, но эта попытка получилась больше похожей на сожаление.

      – Я вас оставлю, – тихо произнёс Рафаэль.

      – Хорошо, – кивнула Марина.

      Оказавшись наедине с отцом, Марина подвинула поближе к кровати стул и села.

      Андрей Семёнович нажал кнопку на пульте – зажужжал механизм, и изголовье немного приподнялось, так что они теперь могли смотреть друг на друга на одной высоте.

      – Не вовремя я тебя оставляю, – сказал отец.

      Марина ничего не ответила, понимая, что нет смысла говорить сейчас какие-то нелепые фразы о том, что, может, оно всё как-то и образуется. Она знала, что не образуется. Знал это и отец. И доктор.

      – Ты позвонила Липину?

      Марина вздрогнула.

      – Да. Он теперь работает у нас.

      – Это хорошо. В кои-то веки послушала своего отца.

      – Только объясни, отец, почему именно он? И именно теперь? Что вас, вообще, связывает?

      – Прошлое, дочь. Твоё прошлое.

      – Я не понимаю.

      – Я полагал, – положив холодную ладонь на руку Марины, отец пристально на неё посмотрел: – Я полагал, что сердце тебе подскажет.

      В первую секунду Марине захотелось отдёрнуть руку. Даже к такому маленькому намёку на нежные чувства со стороны отца она не привыкла.

      – Я всё равно