Рожденные летать. Дамир Байманов

заявление выдернуло меня из мира грез. Прошло всего полсуток, а Либеро уже заявил, что полностью мне доверяет. К своему удивлению, я не стал искать оправданий или предлогов для отказа. В какой-то момент мой мозг будто бы сказал: «Соглашайся». Мне оставалось лишь взглянуть в лицо охраннику и глупо улыбнуться. Тот вопросительно скривил губы и пропустил нас в Созерцающую башню.

      – Вы вербуете молодежь? Я только сейчас заметил, что в Метрополисе живут только молодые парни и девушки, – начал я, вступая в просторный холл, откуда веяло легким холодным ветерком.

      На потолке холла висела громадная люстра с пятью лампочками, которые, кстати, горели, как Олимпийский факел.

      – Вербуем? – ухмыльнулся Либеро, идя следом за мной. – Нет, мы не вербуем. Мы даем шанс тем, кто его ищет. Но если серьезно, многие твердят, что новый мир должны строить те, у кого больше опыта. Мы же уверены, что его способны построить те, кому принадлежит настоящее. А настоящее – за молодежью. Это древняя формула, ты, наверное, ее знаешь: прошлое – нашим родителям, настоящее – нам, а будущее – нашим детям.

      Либеро вещал медленно, изредка жестикулируя, будто боялся, что я не пойму его видения. Его шаги эхом разносились по холлу, пока мы направлялись к лестнице. Лишь взглянув на пол, я осознал, что он был мраморным. Стены же, по всей видимости, были из цемента, покрытого толстым слоем известняка. В зале висели несколько картин, которых я никогда не встречал. По правую сторону закругленной лестницы возвышалась статуя женщины с крылом за спиной и лавровым венком в руках.

      – Древнегреческая богиня Ника, – произнес я, провожая статую взглядом. О ней я в старинной книге отца.

      – А почему Совет заседает в полночь? Вы вообще спите по ночам? – спросил я Либеро, когда мы отошли от памятника.

      – Конечно, брат, – ответил он.

      В этом здании витал легкий сквозняк, пахло сыростью. Но оно не было грязным, как я мог бы предположить. К тому же, здесь можно спасатись от невыносимой дневной жары. Мы пересекли холл и подошли к лестнице. Прислушавшись, я услышал чьи-то шаги сверху.

      – Не всегда у нас тут многолюдно, вот и кажется, будто башня принадлежит только Либеро. Но это не так, – раздался женский голос послышался следом за шагами, но хозяйки их пока я не было видно. Лишь через несколько секунд из-за перил на верхнем этаже показались изящные ножки, затем подол красного платья, далее грудь, и, наконец, я смог заглянуть в глаза «призрака из верхнего этажа». К нам спускалась девушка лет 24-х. Она не отводила подозрительных голубых глаз от моих. Длинная коса лежала на правом плече, золотистые волосы переливались в тусклом свете лампы на лестнице. Она нервно кусала губы, окрашенные ярко-красный цвет. Потирая ладони, дама медленно подошла к нам и остановилась справа от Либеро.

      – Либеро – мастер портить чужую жизнь. Готов поспорить, у тебя даже не было времени подумать? Он, небось, толком не объяснил, почему за ним охотится армия полиции порядка. Я права? – произнесла она скучающим голосом.

      Теперь ее взгляд упал