Последний мир. Первая смерть. Александр Андреевич Лобанов

к четвертой. А исходя из размеров, хищник из глубин чужого сектора. Подобные особи никогда не рождались на землях, принадлежащих людям. Да и на ближайших территориях так отъесться, нужно ещё умудриться.

      Высказывания об эволюции мне, в данный момент, ничего не говорили. Что третий-четвёртый, что двадцатый-сороковой – всё едино. Но если я правильно оценил тон Ирис, то указанный уровень – что-то значимое.

      Однако это лишь больше меня разозлило. Причём не пылающей яростью, а тихой с уверенностью: вот исключительно назло всем, я выберусь!

      Изначально испуганные судороги стали более осмысленными: я напрягся, пытаясь хоть немного создать свободного места. И в ответ по пространству вокруг прошла волна, ещё больше сжав мой защитный кокон.

      – Ирис, можешь расширить барьер? – выдохнул я, чувствуя, как меня стискивает.

      – Могу. Но учти, тогда он долго не выдержит. И да, увеличить барьер так, чтобы зверя разорвало изнутри, не получится. Силы защиты не хватит.

      Мысль шикарная. Всё же Ирис явно не простая программа, а существо с творческой жилкой. И от того, что столь хорошая мысль не осуществима, было ещё больнее, именно на это моя помощница, похоже, и рассчитывала. Но я не собирался сдаваться.

      – А можешь сделать шипы? Очень острые шипы?

      – Хм… – в этом простом выдохе мне послышалась заинтересованность. – Язва?

      Она больше не стала сыпать комментариями, и я почувствовал, как кокон вокруг меня начал меняться.

      Ирис полностью наплевала на моё удобство, так что двигаться я не мог. По крайне мере, добровольно. Ибо стоило Ирис начать действовать, как плоть вокруг меня, что до этого сокращалась изредка, начала намного активнее двигаться, явно стремясь избавиться от вдруг ставшей столь неудобной добычи.

      Судорога за судорогой начали сотрясать мою спасительную темницу. В первый миг шипы плотно впились в плоть монстра, на десяток секунд зафиксировав меня посреди глотки существа. Но, похоже, боль была нешуточная, и тварь лишь активнее принялась извиваться и тогда шипы стали не способны удержать нас на месте – они рвали плоть, превращая окружавший меня барьер в крутящийся шипастый шарик. И этот шарик начал проваливаться. Гравитация брала своё, и меня тянуло к земле.

      Вот только рывками. Неровно. То и дело застревая.

      – Убери шипы! Лучше сделай одно большое лезвие и направь вниз! – когда меня начало уже подташнивать от судорог проглотившей меня амфибии, приказал я.

      Моя задача – не нанести как можно больше повреждений существу, а выбраться из него. Потому причинять ему как можно больше боли – это не мой план. Всё же я никогда не был жестоким или кровожадным. Я далеко не боец, как бы дед ни пытался в своё время наставлять меня на путь воина.

      Вообще, наследие деда в виде барьера оказалось очень похоже на силовые щиты моей родины. А как работать с технологиями и использовать их на своё благо, я мог себе отчётливо представить.

      Один точный надрез и…

      Я почувствовал, как тварь взревела от боли,