И всё же я останусь. Эшли Садко

и не раз ей мешали идти.

      Не померещилось, со страхом подумала она.

      – А звать то тебя как? – поинтересовался он. – Помнишь?

      В ответ девушка покачала лишь в стороны головой, почему-то боясь даже назвать своё имя.

      – Спрашивать у тебя чего, вижу без толку. А одежда на тебе странная, – указал он рукой на неё. – Так вот, мы-то едем в Хордон, травы целебные продавать, такие только у нас в поселении произрастают, а у мидаров на них спрос большой.

      Девушка лишь пристально наблюдала за стариком, слушая его.

      – Эх, девка ты красивая, хоть и грязная! Нельзя тебе в Хордон. – покачал он головой.

      – Почему же? – удивилась она.

      Старик ухмыльнулся со словами:

      – Любят мидары, девок наших, чем краше, тем спрос больше. Аль не знала? – с прищуром в глазах спросил старик.

      – Не помню, – промямли она.

      – Будем проезжать мимо небольшой таверны, там тебя и оставим.

      Заметив, как она напряглась, старик продолжил:

      – Да ты не бойся, там моя старая знакомая живёт – Бертула, полукровка. А помнится, мы с ней по молодости то веселились,– залившись краской, оживился старик. – Она тебя там накормит, да спать уложит, а там смотришь и останешься у неё в подмогу, коль с памятью беда.

      – Спасибо!– поблагодарила девушка, не понимая радоваться ли этому событию.

      – Странная ты, в таком месте тебя подобрали, точно ничего не помнишь?

      – Нет, даже про мидаров ни чего не помню, – схитрила она, пытаясь узнать побольше о них.

      – Ну, ты даёшь, – усмехнулся старик, – да они и ничего, за право существования борются, как и любое существо. Но вот конечно много ходит легенд, мир хоть и новенький, а правду не сыщешь.

      Он склонился ближе к лицу девушки и зашептал:

      – Говорят, чтобы вернуть жизнь сородичам, повелитель своим же крылом срубал людям головы, дабы вдохнуть в своих жизнь, – старик выпрямился, – да многое чего говорят…

      На секунду он задумался, и тут же закопался в своей сумке, доставая оттуда глиняную бутыль и кусок сдобы.

      На секунду Александре показалось, что он вовсе спятивший старик, рассказывающей ей свои выдуманные небылицы, вот только место её пребывания не давало столь положительных выводов.

      – Ты, поди, голодная, – протянул он ей еду, – на вот, подкрепись, ехать всю ночь будем. Да ты и поспи, полежи, не бойся, сын мой дорогу знает, коль что крикнет.

      Она с удовольствием взяла еду и воду из рук старика. А съев, устроилась поудобнее в сухой траве, и, видя, что старик и сам прилег, прикрыла глаза.

      Ей снились образы существ, которых она в жизни не могла бы себе представить. На удивление, они ждали от неё дальнейших действий, сверкая своими алыми глазами, покорно поклоняясь. А главное он, тот, кто звал её во сне. Он не называл её по имени, но она чувствовала, ощущала, что ему нужна только она, голос манил и завлекал её. Бежав к нему на встречу не могла рассмотреть его лица, лишь только образ, к которому она приближалась. Он растворялся в лёгкой дымке,