Но-шпа на троих. Дарья Донцова

персик, совсем не изменилась, а ты…

      Решив прервать поток «комплиментов», я быстро спросила:

      – Ты по-прежнему во Втором симфоническом первой скрипкой сидишь?

      – Не, – скривился Крюков, – я ушел. – Чего так? Вроде хорошее место. С дирижером поругался?

      У первых скрипок иногда сносит крышу. Тем, кто не знает, поясню. Первая скрипка занимает в симфоническом коллективе особое место. Если выстраивать всех работников оркестра по ранжиру, то возглавит колонну, естественно, дирижер, за ним идет первая скрипка, а уж потом все остальные со смычками, струнами, барабанами и тарелками. Только первой скрипке на сцене после концерта руководитель пожимает руку. Лишь она может себе позволить слегка поморщиться, заметив промах маэстро. Вернее, перешептываться-то будут все, но сохраняя на лицах полнейшую невозмутимость, а первая скрипка не постесняется открыто ухмыльнуться. И неизбежно наступает момент, когда у скрипача возникает стойкая уверенность, что его недооценивают, ломают, прогибают под пюпитр, а на самом-то деле дирижер тупой кретин, перед каждым концертом читающий записку, где написано: «Струнные справа, ударные слева», настоящий же гений один, это он, первая скрипка. Я не утверждаю, что подобное случается всегда, но все же довольно часто.

      Борька снова дернул плечом:

      – Нет, Моцарт меня задолбал. Прикинь, Романова, я ненавижу музыку, всякую!

      Я кивнула. Понимаю, у людей, которых, не спрашивая об их желании, приковали к инструменту в четыре года, иногда открывается стойкая аллергия на слова «бемоль» и «бекар».

      – Ты лучше скажи, – прищурился Борька, – хочешь иметь зарплату в пятьсот баксов?

      – Конечно! – воскликнула я. – Но кто ж мне ее даст?

      Крюков довольно засмеялся:

      – Получишь без проблем.

      – Где?

      – На радиостанции «Бум».

      – Где?!

      – Есть такое радио, называется «Бум», им нужна ведущая музыкальной программы, час в эфире, вечером, работать через день.

      Я затрясла головой:

      – Нет, я не сумею. Никогда не сидела у микрофона, не имею специального образования.

      – Романова, – сердито оборвал меня Борька, – им не нужен журналист. Как правило, те, кто имеет диплом, дающий право выходить в эфир, полагают, что скрипичный ключ – это инструмент, при помощи которого чинят скрипку. На «Буме» хотят иметь музыканта, ничего сложного в этой работе нет, передача делится на две части. Сначала к тебе приходит гость, и вы ведете милую беседу, ну типа: ваши творческие планы, предстоящие гастроли, полученные премии… Кстати, в основном к тебе попрет попса, народ любит всяких певцов и певичек. Два притопа, три прихлопа, группа «Веселые мальчики», коллектив «Воющие девочки». Сплошная ерунда. Затем будет викторина. Задаешь вопросы, а слушатели несутся к телефону и дозваниваются в эфир. Кто правильно ответил, тот и получает подарок. Проще только чай пить.

      – Ой, – испугалась я.

      – Что еще? – рассердился Борька, еще больше краснея. – Какая новая проблема? У тебя вставная челюсть, которая