Молк. Анастасия Шолохова

ведь и кроме Мити есть пропавшие. – Вадим смотрел по сторонам.

      В принципе, город Вадиму нравился – здесь было уютно. Музей находился в старой части города, среди таких же домов середины прошлого века. Дальше шел частный сектор – некоторые дома были староваты, но рядом с ними строились и вполне приличные современные коттеджи. В другой стороне Вадим увидел строящиеся же многоэтажки. Много зелени, птички поют – прелесть просто.

      – Да, – с явным сожалением согласился Александр. – В этом году какая-то эпидемия. Обычно за лето пару человек ищут. Я по газетам сужу, конечно, но не думаю, что слухи не расходились бы. Но я верю, что все ребята найдутся – может, они просто пошли в поход… А если Митя найдется, вы останетесь на праздник?

      Вадим с удивлением посмотрел на собеседника.

      «У них тут действительно все разговоры о празднике?»

      – Я не думала об этом, – ответила Оксана, и ее голос задрожал.

      Александр взял девушку за руку:

      – Оксана, я не хотел вас расстраивать. Наоборот, я верю, что с Митей все хорошо – дети иногда шалят.

      Увлекся просто, убежал, а теперь стыдно вернуться… Просто мне хочется, чтобы он и вы отпраздновали с нами. Мне всегда нравился наш летний праздник, а в этом году администрация обещала что-то потрясающее. Безусловно, мы не столица…

      – Да и мы не столица, – улыбнулась тронутая словами старика Оксана.

      Вадим же не улыбнулся. С изумлением, грозящим перейти в ужас, мужчина смотрел на стену полуразрушенной церкви. «Или это и сейчас склад?»

      Стену украшало огромное изображение («Христа? Предтечи? Кто это вообще?») человека: прямой нос, чуть сжатые губы, морщинка между ровных бровей, длинные темные курчавые волосы.

      «И то же явное желание сожрать…»

      – Александр. – Вадим попытался изобразить спокойствие. – Вы не знаете, а кто это изображен здесь?

      Старик подошел и, как показалось Вадиму, с удивлением посмотрел на изображение.

      – Не знаю, – сказал Александр Евгеньевич. – Церковь была освящена в честь Иоанна Крестителя, но здесь отсутствуют элементы иконографии этого святого: нет ни одежды из верблюжьей шерсти, ни цитат из Евангелия, ни купели… Ни нимба, наконец.

      – Зато есть эти желтые цветы, – поморщилась Оксана. – Бешеный хворост.

      И в волосах нарисованного человека, и вокруг него было изображено множество рододендронов.

      – У нас обычно цветут белые и розоватые рододендроны. Такие невысокие цветочки. Но в последние несколько лет желтые кусты разрослись. – Александр объяснял, как заправский экскурсовод. – Климат меняется…

      Ну, и в темных волосах желтый цвет смотрится красивее. Думаю, просто какой-то художник вдохновился предстоящим праздником. Администрация все никак не решит, что с этим зданием делать.

      – А вы как считаете? – спросил Вадим.

      – Разобрать, – пожал плечами Александр. – Исторической ценности оно не представляет. Действующая часовня есть в новом районе. А здесь, – Александр улыбнулся, –