Сливовый календарь любви. Тамэнага Сюнсуй

разрушенное временем строенье.

      Сквозь щели месяц смотрит, как ватага

      Орущих и гогочущих мужланов,

      Стыда не ведая,

                          ввалилась в старый храм.

      Так кто же эта девушка? Это О-Тё, дочь бывших владельцев веселого дома «Каракотоя». Вы спрашиваете: как она сюда попала? План принадлежал ойран Коноито. А причиной послужило то, что управляющий дома «Каракотоя», по имени Кихэй, возомнил, что ему полагается награда за опеку над разорившимся заведением, и измучил О-Тё навязчивыми ухаживаниями. Ойран Коноито, рассудившая, что предел этому положить уже нельзя, и желающая избавить О-Тё от посягательств Кихэя, написала письмо бывшему управляющему Тобэю, который, как ей стало известно, вел теперь торговлю в Канадзаве. Написала она и своим родственникам, также проживающим в Канадзаве. И вот, снабдив О-Тё этими письмами и воспользовавшись тем, что как раз наступило время паломничества в храм преподобного Нитирэна, по дороге она устроила побег О-Тё. Устроить-то устроила, но о необходимых в пути предосторожностях не позаботилась, ведь, при всей изобретательности ума, опыт ее ограничивался стенами веселых домов, где она выросла. Она плохо представляла себе, что значит путешествовать в одиночку. Такая наивность вовсе не редка среди обитательниц квартала страсти. Добавьте к этому неискушенность девичьего сердца О-Тё и не судите их слишком строго.

      Бьют первую стражу,

      И быстрое эхо

      Уносит в поля перезвон.

      Пустынны те нивы далеких селений,

      Заброшен людьми старый храм.

      В него и несут лиходеи бедняжку,

      Как ястреб добычу в когтях.

      Чье сердце не сжалось бы

                          от состраданья?

      Но вот уже скрипнула дверь,

      Под мрачными сводами

                          старой молельни

      О-Тё распростерта лежит…

      Носильщики. Эй, вперед не лезь! По жребию!

      И вот она уже у края адских мук, и первым будет тот, кто вытянул соломинку длиннее… Но слышит вдруг О-Тё: из темноты доносится как будто женский голос и будто он к себе ее зовет. О-Тё тихонько отползает, в сторонку прячется… Того не замечая, разбойники дерутся меж собой, оспаривая жребий. Внезапно, как из-под земли, вдруг вырастает шестерка молодцов. Их палицы нещадно разбойникам удары раздают, их голоса полны негодованья:

      Ах вы, гнусные похитители детей!

      Держи их, вяжи!

      От нас не уйдет ни один!

      Носильщики паланкина в страхе разбегаются.

      Вот он, героев предводитель,

      Он руку подает О-Тё,

      И лик его смущает взор,

      Пленяет совершенством черт.

      Да ведь это женщина!

      И ей уже немало лет!

      Без следа пудры и румян

      Ее прекрасное лицо,

      И гребень, словно лунный луч,

      Пронзил волну ее волос.

      Простой гребешок из благородного кипариса, такие делают в Нодзиро. Верно, модные шпильки из черепахи не по ней. Но как изящен ее простой дорожный наряд!

      Женщина.