Зелье предательства. Эмили Аррентс

покачал головой, словно лишь теперь поняв, что вопрос его был излишним.

      – Таран, откуда взялось это зелье?

      Конечно, он знал, что это моих рук дело. Амир был идеальным сыном. Всегда.

      Я сглотнул.

      – Яссин Ралек. – Удовлетворение, которое я испытывал от своей победы, отдавало такой же кислятиной, как его имя.

      – Воистину, иногда мне кажется, что ты утратил рассудок. – Баба больше не сдерживал гнева. – Как смеешь ты приносить магию в этот дом? – Магия. Подлейшее, позорнейшее слово на всём белом свете. Хуже, чем смерть. Предательство. Ложь. – Ты забыл, что случилось с твоей матерью?

      У меня внутри всё перевернулось. Как смеет он приплетать сюда матушку?

      – Ты же знаешь, каких денег оно должно стоить! – Я схватил пузырёк со стола и приложил к сердцу. – Баба, вот доказательство того, что ещё остаётся надежда.

      – Ты докажешь лишь то, что мы смертны. – Последние остатки его спокойствия как ветром сдуло. – Нас покарают за это, сын, а в худшем случае убьют!

      Амир вздрогнул, хотя он-то ни в чём не был виноват. Я держал спину прямо, отказываясь показать, насколько мне было больно.

      – Выходит, вам нравится жить в страхе? Эта бутылочка стоит дороже всего, чем мы когда-либо владели. – Я перевёл взгляд с Бабы на Амира. – А это значит, отъезд нам по карману. Переезд в лучшие места.

      Я хотел оставить прошлое позади, найти новый дом. У меня перед глазами уже был конечный пункт этого пути. Безмятежное прибежище, где нет места магии.

      – Мы могли бы уехать из страны.

      Но Баба сказал:

      – Ты избавишься от этого зелья сегодня же до ночи. Уничтожь его, зарой, что хочешь с ним сделай. Я никогда больше не хочу его видеть, Таран.

      Разочарование в его взгляде и то, как он произнёс моё имя, резануло по мне, как гвоздём по стеклу.

      Баба отправился на кухню, бормоча что-то насчёт чая. По полу ему под ноги сиганула крыса, и он запнулся. Зверюга суетливо перебегала от одного шкафа к другому. Почему мы смирились с такой жизнью? Я, во всяком случае, не мог смириться. Я бы предпочёл умереть.

      Амир снова погрузился в свою книгу. Он неизменно покупал эту дребедень, а ведь деньги пригодились бы для куда более полезных вещей. Например, чтобы починить крышу.

      Я пошёл к себе в комнату и осмотрел рану, оставленную змеёй на плече. Выглядела она не так плохо, как я воображал. Я замотал её полотном в надежде, что обойдётся без заражения.

      Я знал, что необходимо сделать, пускай это и шло наперекор желаниям и ценностям моего отца. Я не уничтожу склянку, не зарою – ничего такого. Нет. Я продам её на магическом базаре. Когда деньги будут у меня в кармане, они быстро поверят, что новая жизнь ближе, чем они думали.

* * *

      С первыми лучами солнца я выскользнул из дома. Баба с Амиром будут спать ещё несколько часов, а значит, я избавлен от их назойливых расспросов.

      Луна, которую вскоре затмит восходящее солнце, ещё виднелась на светлеющем небе. Задержав дыхание, я открыл парадную дверь, которая вечно скрипела и стенала.

      Я нарядился в длинную